Двойная игра

Стр. 5.

Продолжение допроса Вагнера Бодо

— Господин…

— Вагнер моя фамилия.

— Я мог бы назвать тебя вонючим дерьмом и не ошибся бы. Когда ты наконец поймешь, что сидишь не в земельном статистическом управлении, а в ведомстве по охране конституции. Да и сидишь-то, пока я тебе не врезал!

— Только не бейте!

— Кто сказал, что вас собираются бить? Говорите же, говорите. И поподробней, пожалуйста! Когда, где, каким образом?

— Он сказал, что найдет меня.

— Когда?

— Сегодня.

— Точнее!

— Я не знаю.

— Так знайте же, что вы должны немедленно сообщить нам, как только он появится или позвонит.

— А что с деньгами? Он обещал дать денег.

— Об этом мы поговорим потом. Дорогой господин Вагнер, все очень просто. Вы сообщите ему, что обо всем договорились с боссом мусорщиков: место встречи, время, номер контейнеровоза. Вам нечего бояться, вы же теперь с нами.

— Да-да, но деньги… Он всегда был так щедр!

— Да заткнись ты, чучело! Иначе я сделаю из тебя покойника.

(Протокол составлен по магнитофонной записи.)

Рано утром в субботу, в ту блаженную минуту, когда, наполовину пробудившись, Йохен Неблинг снова собирается уснуть, его поднимает жена:

— Вставай, тебя к телефону! Это диспетчер. И завтрак уже готов.

Чтобы прийти в себя, он выпивает глоток воды. «Черт побери! — вспоминает он. — Большой эксперимент в четвертом цехе… Кто же опять напортачил? Пропал выходной…»

— Послушай, — говорит диспетчер, — кто-то звонил и спрашивал номер твоего телефона. Но ведь ты знаешь указание — я не дал.

— Ну и правильно! — одобряет Йохен. — А кто меня спрашивал?

— Сестра Ханна.

— Сестра Ханна?

— Да, сестра Ханна! У тебя что — сестра в Западном Берлине?

— В Западном Берлине? Почему в Западном?

— Потому что она оставила для тебя западноберлинский номер. Просила позвонить. Срочно.

— Ну да, конечно… Все ясно… Извини, ты вытащил меня из постели, и я еще не совсем пришел в себя. Ну конечно, Ханна… Все ясно… Дай-ка мне номер…

К счастью, Эрхард Холле дежурит. За товарищем Вернером посылают машину. Его снимают с мостков лодочного причала в тот момент, когда он уже собирался отчалить на лодке на продолжительную рыбалку. Вынимая весла из уключин, он испытывает досаду по поводу испорченного выходного. Но срабатывают старые рефлексы: ведь боевая тревога прозвучала. Он не тратит времени на переодевание. Он лишь опорожняет банку с приманкой, вываливая червей на кучу листьев. Когда он в потрепанной куртке и чудной зеленой шапочке появляется в управлении перед Эрхардом Холле и Йохеном Неблингом, то напоминает ряженого. Его приветствие предельно кратко. Внешней сдержанностью он старается скрыть внутреннее волнение. Это заметно по тому, что он ничего не говорит, ни о чем не спрашивает, ничего не делает, а только отодвигает стул от письменного стола и ждет. Молодой Холле достаточно хорошо знает его — сейчас ему не до объяснений. Он кладет перед Вернером листок:

— По этому номеру Йохена просили позвонить.

Вернер смотрит на листок издалека.

— Номер западноберлинский.

Вернер поднимает одну бровь.

— С ним хочет поговорить некая сестра Ханна.

Вернер достает из кармана трубку.

— Она позвонила на завод. Ему передал диспетчер.

Вернер сосет холодную трубку.

— Помнишь, его кузина Виола установила первый телефонный контакт через завод.

Вернер вычищает головку трубки.

Йохен сдерживает ухмылку:

— Мы ничего не хотели предпринимать без тебя, Вернер. Неплохо было бы знать, что ты обо всем этом думаешь.

Вернер оглядывается вокруг себя, бурчит:

— Когда наконец здесь появится пепельница? — и вываливает нагар, который он выскреб из трубки, на стоящую на столе тарелку.

Йохен Неблинг смотрит на него несколько мгновений и спрашивает:

— Что ты думаешь по поводу этой сестры Ханны?

Вернер глядит на него из-под все еще поднятой брови:

— Чего ты хочешь от меня? Чтобы я разобрался в твоих запутанных родственных связях? Сначала появляется тетушка Кэролайн, затем кузина и, наконец, сестричка Ханночка! Интересно, когда заявит о себе твоя бабушка?

Эрхард Холле произносит совершенно бесстрастно: