Двойная игра

В шифровальное отделение.

Совершенно секретно.

По служебной линии Западный Берлин — Франкфурт-на-Майне — Вашингтон

Резидент Западного Берлина — заместителю директора по планированию (начальнику оперативного управления)

Сэр, резидентура действует согласно Вашему указанию с учетом высшей степени риска. Выражаю уверенность, что централизованные розыски Баума в ближайшее время будут завершены в нашей оперативной зоне. По этому поводу прошу подтвердить, что в нашу задачу, кроме того, входят разведка и разложение войск и населения противника. Данный запрос сделан в связи с неучитывавшимся до сего времени уходом через границу. По нашему мнению, если принять во внимание интересы противника, то не следует опасаться международно-правовых или дипломатических осложнений.

П. И. Т.

Виола Неблинг страшится одного — собственного «я», этой хрупкой оболочки, в которую нельзя заползти и спрятаться. Почему она дрожит? От ночного холода, затаившегося там, за бархатными портьерами? Или, может, она просто слишком много выпила вечером? Или же на нее нагнала страх маленькая металлическая вещь, выпавшая из конверта, та, которую она судорожно сжимает в вспотевшей ладони? Что она должна сделать с ключом от сейфа? Чего от нее хотят? Когда она наконец еще раз, теперь уже принуждая себя быть спокойной и обстоятельной, читает письмо Дэвида, оставленное для нее у портье, то не может отделаться от впечатления, что видения, вызвавшие у нее во сне необъяснимый ужас и заставившие ее проснуться, все еще продолжаются. У нее появляется чувство, что некто, кому она стала поперек дороги, преследует ее и пытается схватить. Но не зубов преследующего ее существа боится она, а крика, который застревает у нее в горле. Медленно опускает она в конверт ключ и вкладывает туда же письмо. Затем осторожно осматривается в слабо освещенном вестибюле. Портье дремлет, уткнувшись в газету. За стойкой бара, вперившись взглядом в свой бокал, сидит последний посетитель, одетый в пальто и шляпу. На мгновение она задумывается: не напоминает ли его шляпа ту, силуэт которой она видела на крыше? При этом она сильнее вжимается в кожаное кресло, в которое села, чтобы прочесть письмо. Иногда по улице с шумом проносится автомобиль, и, если машина останавливается поблизости и хлопает дверца, она думает: «Неужели за мой?»

А вообще-то кругом тишина. Бармен занят тем, что протирает полотенцем посуду. При этом его движения настолько торжественны и в этот ночной час так неестественны, что кажется, будто он вызывает духов. Каждый раз, проверяя на глаз в свете маленькой лампы с зеркальным отражателем чистоту бокала, он незаметно бросает взгляд и на нее. Пора принимать решение, и побыстрее, как велел Дэвид, хотя она не понимает смысла всего этого.

Она встает. В этот момент со своей высокой табуретки слезает мужчина, сидевший за стойкой бара, и поворачивается к ней. Под полями низко надвинутой шляпы лица не видно. Она чувствует, что ее сердце вот-вот разорвется, как стеклянный сосуд. Но прежде чем она успевает что-либо подумать, мужчина не сгибаясь, медленно валится вперед, как спиленное дерево.

Бармен выходит из-за стойки и переворачивает мужчину на спину.

— Извините, — говорит он, подмаргивая Виоле, — несчастный случай на производстве. Вам неприятно будет смотреть. А ведь у меня он ничего не пил.

В тот же миг шляпа посетителя из старого фетра подкатывается к креслу Виолы. Она поддает ее ногой, и та катится назад. Затем маленькими твердыми шажками Виола направляется к лифту, зная, что самые большие страхи, которые выпали на ее долю этой ночью, позади и теперь она будет действовать как безошибочно запрограммированный автомат.

Письмо Дэвида! Его содержание у нее в голове. Ключ от его сейфа! Он у нее в руке. Враги Дэвида и его друзья! Неважно, кто они. Либо первые найдут ее, либо она успеет найти последних. Сейчас все надо делать быстро.