Двойной заговор. Сталин и Гитлер: несостоявшиеся путчи [с иллюстрациями]

С новым командующим Вацетисом отношения Михаила Николаевича тоже быстро испортились. Сначала наш «блестящий стратег» не смог удержать Симбирск. Затем пала Казань. Белым достался хранившийся там золотой запас России — около 40 тысяч пудов. Неудачи Тухачевский, как обычно, объяснял чем угодно, только не собственным неумением. В данном случае — отсутствием дисциплины. Все-таки после того как Восточный фронт привели в порядок, он разработал план взятия Симбирска и взял город. Однако слегка увлекся, что потом будет происходить с ним не раз и не два. Красные части с ходу, не подумав и не разведав, форсировали Волгу и — кто бы мог подумать! — вдруг попали под удар каппелевцев. Белые погнали их назад, снова начались бои за многострадальный Симбирск. И если бы не помощь 5-й армии, наступавшей на Казань, неизвестно, чем бы дело закончилось. (Несколько лет спустя Троцкий «подколол» своего любимца: «Необеспеченное наступление представляет вообще слабую сторону товарища Тухачевского».)

Однако, весьма средне показав себя в качестве командарма, Тухачевский оказался великолепным придворным. Симбирск — родной город Ленина, который в то время лежал раненный после покушения. И Михаил Николаевич посылает ту самую телеграмму, которая позднее войдет во все учебники истории (без фамилии отправителя): «Дорогой Владимир Ильич! Взятие Вашего родного города — это ответ на Вашу одну рану, а за вторую — будет Самара!»

Передвижение Тухачевского по фронтам отмечается радужным хвостом склок и жалоб. Сторонники Тухачевского видят в этом его принципиальность, борьбу за единоначалие в армии и прочие высокие мотивы. Действительно, если не за единоначалие, то за власть он с комиссарами боролся. Правда, еще большую роль тут сыграла обида. Но не последнее значение имели и поросята…

Не один Муравьев вызвал неудовольствие Тухачевского на первом месте службы. Он, например, поругался с комиссаром Медведевым и потребовал его отозвать. Главное командование пошло ему навстречу, и тут возмутились подчиненные красного командарма.

Из письма политкомиссара Пензенской дивизии 1-й армии Ф. И. Самсоновича: «В начале августа прошлого (1918. — Авт.) года нас около 40 человек коммунистов прибыло на Восточный фронт из Петрограда. В Пензе нас встретил т. Медведев… Это был, кажется, не комиссар дивизии, а солдат, пробывший в окопах без перерыва несколько месяцев, весь в пыли, в изношенной солдатской шинели, загорелый, лицо осунувшееся, сосредоточенный… Тов. Медведев почти все время находился на передовых позициях, среди красноармейцев… Невольно приходит в голову сравнение первой встречи с Медведевым и Тухачевским, который приехал в салон-вагоне с женой и многочисленной прислугой, и даже около вагона, в котором был Тухачевский, трудно было пройти, чтобы кто-либо не спросил: „Ты кто? Проходи, не останавливайся!“».

Пишет член Реввоенсовета, военком О. Ю. Калнин: «31 декабря без нашего ведома командарм-1 Тухачевский послал телеграмму Реввоенсоветам фронта и Республики, в которой называет политкомарма Медведева явным провокатором, действия которого, по словам Тухачевского, систематически разрушают армию, и приводит следующие факты в доказательство. Первое: Медведев подрывает авторитет командарма, а именно — отменяет разрешенную командармом служебную командировку помощнику зав. разведотделом армии, которому, как главное, поручено закупить и привезти для должностных лиц штаба на праздник масло, поросят, муку. Второе: Медведев, будучи комиссаром Пензенской дивизии, от августа до сентября 1918 года расстроил дивизию, последствием чего явилось отступление Пензенской дивизии у Белебея».

Ну прямо-таки один комиссар за один месяц привел в небоеспособное состояние всю дивизию! (А командир ее, спрашивается, куда смотрел?) Да еще оставил штаб армии на праздник без поросят, что уже совсем непростительно. Об обстановке в этом самом штабе, кстати, Калнин отзывается весьма неодобрительно: