Двор чудес

НенарокомСкоком-бокомПо прямой и по кривойВремя катится назадВ Петербург и в Летний сад.Стало прошлое так близко,Тут оно – подать рукой, —И проходят предо мнойДруг за другом, чередой,«Я», помянутые ниже:«Я – подросток», «Я – студистка»С бантом, в шубке меховой,«Я – невеста», «Я – жена»(Это, впрочем, уж в Париже),И, печальна и грустна,До прозрачности бледна,Молча в черное одета,Вот проходит «Я – вдоваЗнаменитого поэта»…

Только было ли всё это?Или это лишь слова?Лишь игра теней и света?Хоть, бесспорно, жизнь прошла,Песня до конца допета,Я все та же, что была, —И во сне, и наявуС восхищением живу.1961–1973

«Он мне полушутя писал из Ниццы…»

О том, что мы живем, о том, что мы умрем,

О том, как грустно все и как непоправимо.

Г. АдамовичОн мне полушутя писал из Ниццы:«Живу как в глупом сне.                                Неладное мне снится.И ясно, что – пора, мой друг, пора! —Тебя уже заждались там!А вот не хочется… А вам?»

Прозрачная медлительная ночь.И снова мне не спится оттого,Что я не сделала ему добра,Что не сумела я помочьЕго томительному одиночеству.Мы были с ним близки и далеки.Так – я всегда звала егоПо имени и отчеству,А он меня «мадам».Ни разу не сказала я, о нет!– Жорж, дорогой, единственный, любимый,Чтобы утешить вас, я все отдам……А за окном тоскует лунный светО том, как грустно все и как непоправимо.1973

«А если нет, а если да…»

Наталии Александровне Зербино

А если нет, а если да?И где, скажите, и когда —

Сейчас, сегодня иль потом,В день Страшного суда?Луна таинственно блестит,Ночь дышит сном и колдовством,Лисица по полю бежитИ заметает лапок следНа аметистовом снегуСвоим сияющим хвостом:И тихо-тихо все кругом,И лунный свет. И ни гугу…А вдруг пушистый лисий хвост —Он серебристо-черно-бур —Преобразится в легкий мостИ я по нем перебегуДомой, в Россию, в Петербург,И там останусь навсегда.И что тогда?                   Нет или да?1973

«Лунный блик и горсточка пыли…»

Лунный блик и горсточка пыли,Иль точней – уголек в золе.Все мы пишем, чтоб нас не забыли,Чтоб оставить след на земле.Но в конце двадцатого векаБыть поэтом почти что грешноИ, пожалуй, даже смешно —Этот склад авангардных затей,Эти поиски новых путейС белой палкой, как нищий-калека.«Ночь. Улица. Фонарь. Аптека…»Так теперь не напишет никто.Современники, братья-поэты, —Сколько ни было б нас, хоть сто, —Нет меж нас ни звезды, ни кометы,Все мы канем в медлительность Леты,На земле не оставив следа.1973

«Я – поэт и вдова поэта…»