Читаем Двор чудес полностью

Но была ли на самом делеЭта встреча в Летнем садуВ понедельник, на Вербной неделе,В девятьсот двадцать первом году?Я пришла не в четверть второго,Как условлено было, а в пять.Он с улыбкой сказал: – ГумилеваВы бы вряд ли заставили ждать.Я смутилась. Он поднял высоко,Чуть прищурившись, левую бровь.И ни жалобы, ни упрека.
Я подумала: это любовь.Я сказала: – Я страшно жалею,Но я раньше прийти не могла. —Мне почудилось вдруг – на аллеюМуза с цоколя плавно сошла.И бела, холодна и прекрасна,Величаво прошла мимо нас,И все стало до странности ясноВ этот незабываемый час.Мы о будущем не говорили,Мы зашли в Казанский собор
И потом в эстетическом стилеМы болтали забавный вздор.А весна расцветала и пела,И теряли значенья слова,И так трогательно зеленелаМеж торцов на Невском трава.1964

«Дни лучезарней и короче…»

Г. И.

Дни лучезарней и короче,Полны тревогой звездной ночи,
И снова наступает осеньЗолототканым торжеством.О, до чего же мир несносенВ однообразии своем!Однообразье красоты,Однообразье безобразья,Однообразные чертыВсех этих «я» и этих «ты»,Однообразие веселья,Однообразие тоски,Круговращенье карусели,
Взлет и падение качелей,Часы, минуты, дни, неделиГорят, как ночью мотыльки,На белом пламени тоски,На черном пламени похмельяВоспоминаний.1953–1963

«В чужой стране…»

Я во сне и наяву

С наслаждением живу.

И. О.
Перейти на страницу:

Похожие книги

Собрание сочинений. Том 2. Мифы
Собрание сочинений. Том 2. Мифы

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. Во второй том собрания «Мифы» вошли разножанровые произведения Генриха Сапгира, апеллирующие к мифологическому сознанию читателя: от традиционных античных и библейских сюжетов, решительно переосмысленных поэтом до творимой на наших глазах мифологизации обыденной жизни московской богемы 1960–1990-х.

Генрих Вениаминович Сапгир , Юрий Борисович Орлицкий

Поэзия / Русская классическая проза / Прочее / Классическая литература