Двор чудес

Средиземноморский адВ стрекотании цикад.Пальмоносная гораГумилевского «Шатра».Ни былинки ни одной,Ни веселого цветка —Концентрированный знойИ такая же тоска.Броситься бы вниз с горы,Чтобы сразу – трах, и нету!Вдребезги! В тартарары!И пойди ищи по свету,Отчего и почему.Память вечная ему,Память вечная поэту!

Так – не доиграв игры —Вдребезги! В тартарары! —Рассыпаются миры,Обрываются кометы,И стреляются поэты —От тоски. И от жары.Прожита всего лишь третьИли даже – меньше трети.Разве можно умеретьВ цвете лет, в июльском свете?Но томленье… Но усталость.Но презрительная жалостьК современникам. И этиСкладки у тяжелых век.Черный вечер. Белый ветер…Веером ложится снег.

Вдоль навек замерзших рекРысаков волшебный бег.В лунно-ледяной каретеГордая Царица Льдов,Покровительница вдов, —Хрупких, нежных, бессердечных,Безнадежно безупречных,Тех, что, не дождавшись встречи,Зажигают в церкви свечиИ бесчувственной рукойКрестятся за упокойВсех, ушедших слишком рано…– Только как же?.. Погоди!Выстрел. Маленькая ранаВ левой стороне груди.

Под раскидистою елью,Под зеленой тенью хвои,Упоительно шумящихНад усталой головой…В абажурно-лунной чаще,В шепотке страниц шуршащихЧище звезд и лиры слащеЛуч струится голубой,Уводящий за собой —В первозданный мир стихов…– Погоди! Постой, постой!Было нелегко решитьсяУмудриться застрелитьсяВ сквере на Трокадеро.И когда дано от БогаЗолота и серебра

Очень много, слишком много —Нет от этого добра.Тише, тише, помолчи —Каблучками не стучи,Воли не давай слезам!В черной воровской ночи«Все подобраны отмычки,Все подделаны ключи»К тюрьмам, сейфам, и сердцам,И к началам, и к концам.Грохот чичиковской брички,Возглас: «Отворись, Сезам!»Берег Сены. Берег Леты……«Мы последние поэты»…1958

«Золотой Люксембургский сад…»