Двор халифов

В чем мы не можем быть уверенными, так это в причине, по которой халиф поступил так, как поступил. Несколько современников оставили нам воспоминания, изложив свои соображения по поводу причин происшедшего. Врач Джибрил ибн Бухтишу, который хорошо знал всех участников драмы, указывает на постепенное охлаждение между Гаруном и Яхьей, когда Гарун начал взрослеть и сопротивляться зависимости от своего старого наставника. Может быть, Яхья слишком долго считал, что ничего не меняется. Джибрил вспоминал, как однажды Яхья пришел к халифу, не спросив формального разрешения войти. Гарун не скрыл раздражения: повернувшись к Джибрилу, он спросил его, могут ли люди прийти в его дом без разрешения. Когда Джибрил ответил, что нет, халиф раздраженно заметил: «Что же тогда происходит с нами, что люди входят без спроса?» Яхью ужаснула такая перемена отношения, и он попытался оправдаться. Он напомнил, что за долгое время привык приходить навестить халифа в самой неформальной обстановке, когда тот лежал голым в постели или был лишь в набедренной повязке. Он не осознал, продолжал Яхья, что та близость, которая когда-то нравилась халифу, теперь его так сильно раздражает. В будущем он всегда будет спрашивать разрешение и будет абсолютно удовлетворен положением более молодых придворных. В тот раз Гарун смутился из-за своего взрыва и извинился, сказав, что он только озабочен сплетнями, ходящими по этому поводу. Но Джибрил — да и Яхья, вероятно, тоже — понимали, что атмосфера изменилась^{183}.

При дворе на Яхью начали сыпаться мелкие оскорбления. Гарун приказал Мансуру, который распоряжался мальчиками-слугами, чтобы они больше не вставали, когда входит Яхья. Когда старший Бармакид это осознал, «лицо Яхьи стало пепельно-серым». Были и другие мелкие уколы: слуги и управляющие больше не смотрели ему в глаза, а если он хотел выпить воды, ему приходилось просить несколько раз^{184}. Говорят, что близость Джафара с халифом беспокоила Яхью, который боялся, что она может стать источником опасности, если что-то пойдет не так^{185}

.

Существует два объяснения, которые идут немного дальше, чем простая мысль о росте личной антипатии. Одно из них касается отношений с семьей Али. В целом отношения между Аббасидами и Алидами в начале правления Гаруна были достаточно сердечными — похоже, что частично это происходило благодаря усилиям Бармакидов, которые поддерживали политику примирения. Однако один из Алидов, Яхья ибн Абд Аллах, занял потенциально опасную позицию. Он бежал из Медины в дикие горы на юго-западном берегу Каспийского моря, где его приютили местные дайламиты, люди, которые жили вне досягаемости для правительства Аббасидов. Этот человек представлял безусловную угрозу правлению Аббасидов — особенно потому, что дайламиты были воинственным народом, который мог перерезать великий хорасанский путь там, где он проходил вдоль южного края гор Эльбурс. И конечно, любой член дома Али мог воспользоваться гораздо более широкой поддержкой во всем мусульманском мире.

Когда Гарун в 792 году назначил Фадла ибн Яхью Бармакида правителем Хорасана, частью его поручения было наладить связь с Яхьей ибн Абд Аллахом. Бармакидов обычно использовали для проведения примиренческой линии с Алидами, и Фадл начал переписку с Яхьей, пытаясь уговорить того уступить. Он также послал миллион дирхемов местному правителю Дайлама, который защищал Яхью, чтобы «облегчить дело». Наконец ибн Абд Аллах согласился сдаться в обмен на гарантию безопасности своей жизни — поручительство, написанное собственноручно Гаруном и засвидетельствованное юристами и старшими членами семьи Аббасидов^{186}. В должное время Яхья ибн Абд Аллах прибыл ко двору — но, похоже, был ограничен в передвижениях, посажен под домашний арест либо заключен в тюрьму. Вскоре несчастный умер под охраной при странных обстоятельствах^{187}

.

Все это имело место за десять лет до падения Бармакидов — но по крайней мере один авторитетный современный источник расценивает историю с ибн Абд Аллахом как основную причину, вызвавшую немилость халифа к семье Бармакидов^{188}.