Двор халифов

Вольноотпущенники ответили: «Тогда бы мы предали тебя, истинный Господь! Ты освободил нас от рабства, когда мы были в беде. Как можем мы покинуть тебя в таком положении? Нет, мы останемся с тобой и умрем возле стремени твоего коня. Может быть, Аллах проклянет этот мир и даст тебе жизнь после твоей смерти!»

Они сошли с коней, подрезали лошадям сухожилия, чтобы те не смогли убежать, и выдвинулись вперед, убив много врагов, прежде чем в Мухаммеда попала стрела и он упал. Поэты сложили о нем похоронную песнь:

Справедливый и щедрый ушел человек.Другого не будет такого вовек.

За ним улетело и сердце мое —Больше о дружбе оно не поет,Не смотрят глаза, их залила слеза —Нет больше его, нет его рядом с нами.Он облаком был, полным влаги живительной.

Но прочь унесло его ветром пронзительным.

Были и другие стихи, некоторые отмечали чувство долга и чести Мухаммеда, воспевали его готовность жертвовать собой за опороченного Амина.

Когда силы Тахира двинулись от Ахваза дальше, все местные правители торопились капитулировать. Правитель Басры, самого большого города в районе, сдался вместе с гарнизоном. Когда люди Тахира приблизились к Васиту, местный правитель вызвал своего конюха, будто готовился к войне:

Человек подвел ему коней, но правитель все переводил взгляд с лошади на лошадь, так как перед ним стояло их несколько. Конюх увидел панику в его глазах и сказал: «Если вы собираетесь бежать, то вам подойдет эта кобыла. Она мажет идти галопом дольше и быстрее остальных!» Тогда правитель рассмеялся и ответил: «Подводи лошадь для спасения! Это Тахир, поэтому не нужно стесняться бежать от него». Они вместе покинули Васит и скрылись^{232}.

Тем временем в святых городах Мекке и Медине разыгрывалась своя драма. Здешний правитель Дауд ибн Иса был членом младшей ветви семьи Аббасидов. Он был назначен Амином и дважды вел паломников от его имени. Однако когда Амин прислал своего человека забрать из Каабы клятвенный договор, Дауд пришел в ужас. Он собрал стражей дверей Каабы и всех выдающихся мусульман — тех, которые, как и он сам, были свидетелями подписания документов — и напомнил им, как они все клялись защищать правое дело от преступников.

«Теперь, — продолжил он, — Амин сместил своего брата и собрал клятвы верности своему младенцу сыну, который еще сосет грудь. Он поступил дурно, забрав документы из Каабы, чтобы сжечь их. Я решил лишить его своей клятвы верности в пользу халифа Мамуна».

Собравшиеся знатные люди согласились с ним. Тогда Дауд послал глашатаев по городу, призывая всех прийти в мечеть к дневной молитве. Он поставил кафедру возле самого Черного Камня, что вделан в угол Каабы и является центром поклонения мусульман, и пригласил людей подойти поближе.

Затем он начал говорить. Он был талантливым оратором, и люди слушали. Он напомнил им об их особой ответственности в роли сторонников соглашения, которое было положено на хранение в их городе. Амин нарушил условия, на которые согласился добровольно в Священном Доме, поэтому он должен быть смещен.

— Я оставляю Амина, так же как оставляю эту калансуву (высокий официальный головной убор), — завершил Дауд. Он снял свою калансуву, сделанную из полосатой йеменской ткани, и бросил ее под нош одному из слуг. Затем надел другую — официальную, черного цвета, сошел с кафедры, сел в углу мечети и пригласил людей принести клятву верности Мамуну.

Люди подходили группами, и он сидел там в течение нескольких дней. Когда группа подходила, он зачитывал ей клятву верности, и они брали его за руку. Разрыв клятвы окончательно разрушил правление Амина в святых городах, и уже в следующее паломничество пришельцы со всего мусульманского мира узнавали, что их халиф — Мамун^{233}.