Двор халифов

Но пока системой разумно и умело управляли, отдача от нее была огромна. В конце восьмого века чиновник, работавший на администрацию Аббасидов в Багдаде, составил контрольный список годового дохода, который ожидался от каждой провинции империи^{260}. По этой оценке Ирак от Багдада до Арабского залива собирал в четыре раза больший урожай, чем вторая по богатству провинция — Египет, и в пять раз больше, чем Сирия и Палестина. Согласно расчетам, Ирак платил или должен был платить в казну (по финансовым отчетам того периода часто невозможно понять, какое отношение данные цифры имеют к тому, что заплатили в действительности) 160 миллионов серебряных дирхемов.

Дирхем, тонкая серебряная монета, которую мусульмане унаследовали аг

персидских Сасанидов, весила примерно три грамма — таким образом, люди этою региона каждый год платили и казну халифа полмиллиона килограммов или 500 тонн серебра. Именно на эти огромные средства содержался двор Аббасидов. Без этих денег не были бы построены роскошные дворцы, нечего было бы платить армии, голодали бы поэты, а женщинам оставалось бы лишь латать заношенные одежды.

После успешного завершения переворота 750 года, приведшего их к власти, Аббасады вполне естественно тяготели к Ираку. Их привлекали большие богатства этой области — по также и твердо установившиеся среди местного населения традиции поддержки семьи Пророка. Конечно, наиболее важная военная поддержка прибыла к Аббасидам из далекого Хорасана, лежащего в 1600 километрах на северо-востоке. Но географическая удаленность делала Хорасан крайне неудобным для размещения столицы империи. Ирак же имел хорошие связи со всеми провинциями, а старая хорасанская дорога, которая вела от равнин Ирака через теснины гор Загрос и перевалы, известные как Врата Азии, на Иранское плато, являлась одной из главных магистралей древнего мира.

Ирак был идеальной базой для нового режима — по ни один из развитых мусульманских городов страны не мог быть выбрал в качестве резиденции халифа. Куфа, расположенная возле древнего Вавилона, имела давние традиции политических беспорядков и раздоров между враждующими местными группировками. Портовый город Басра, ворота Арабского залива и выход в Индийский океан, была слишком удалена и вдобавок имела слишком выраженные свои интересы.

Имелись и другие причины искать новое место для столицы. Вне тесноты развитого городского центра халиф мог свободно планировать город по своему желанию, не нарушая уже сформировавшихся владений подчиненных. Здесь он имел возможность не только сам разрабатывать планировку будущего города, но и награждать своих избранных сторонников любыми участками земли.

Двор халифов являлся экономическим магнитом, который притягивал людей со всего Среднего Востока. Самые богатые люди мира жили тут, это был центр мира потребления, не столь привычного для данной эпохи. Тут постоянно имелось большое количество солдат — не таких богатых, как купцы или сановники, по все же получавших неплохое жалованье, которое они могли тратить. Тут крутились просители, поэты и охотники за удачей всех маетен, которые мечтали приблизиться ко двору. Недвижимость постоянно росла в цене. Халиф мог раздавать своим сторонникам земли, которые приобрел совсем дешево или задаром — а уж они обустраивали их и ловили свою удачу.

Сначала Аббасиды жили в маленьких городках или просто в палатках, как Мансур, когда приказал убить Абу Муслима. В 762 году Мансур решил обосновать новую столицу в Багдаде — тогда это была еще крохотная деревушка, не имевшая никакого политического или экономического значения. Это оказался крайне разумный выбор. Как определил сам халиф, поставки могли приходить по реке со всех направлении — зерно по Тигру и Евфрату с севера, финики и рис с юга, а предметы роскоши даже из далекого Китая. «Если я поселюсь в таком месте, куда нельзя будет завозить товары по земле и по морю, цепы будут высокими, вскоре обнаружится нехватка, трудной будет доставка пищи»^{261}.

Только хорошее водное сообщение давало возможность прокормить большой город. Тщательное экономическое планирование было одним из факторов, который гарантировал, что Багдад не разделит жалкую судьбу других столиц-однодневок, покидаемых жителями вслед за исчезновением их основателя или его династии. Новая столица осталась процветающим городом вплоть до наших дней.