Дворец для любимой

Я ненавязчиво указывал ему на то или иное обстоятельство, технологию либо идею, причем всегда старательно делал вид, что сие озарение только что пришло мне в голову. Не мог же я ему заявлять напрямую: вот это ваше представление ошибочно, такое направление приведет в тупик, и вообще, будущее за двигателями внутреннего сгорания, а в дальнейшем и за атомной энергетикой. Боюсь, Тируст все же что-то заподозрил, но, по крайней мере, вслух он свои подозрения не озвучивал ни в разговорах со мной, ни в мое отсутствие, иначе я бы об этом непременно узнал. Конечно же благодаря Анри Коллайну. Вернее, его людям.

По классу, существующему в моем мире, новый корабль представлял собой трехмачтовую гафельную шхуну с длинным бушпритом. Длиной, по моим прикидкам, он был чуть больше шестидесяти метров, а ширина корпуса на миделе не дотягивала и до десяти. Размеры сорокапушечного фрегата, разве что фрегаты значительно шире. Вооружение корабля составляло двенадцать орудий. Да, всего двенадцать, но зато каких! Казнозарядных, на поворачивающейся платформе и защищенных спереди стальным щитом. По сдвоенному орудию поместилось на носу и корме, остальные были установлены по обоим бортам.

Казалось бы, ну что такое дюжина стволов против тех сорока, что имел обычный фрегат при таких же размерах… А скорострельность до пяти-шести выстрелов в минуту, а дальность полета снарядов, как минимум втрое превышающая дальность полета ядер, а сами снаряды с пироксилиновой начинкой? Ну и стальные борта корабля, пробить которые орудиям противника было просто не под силу.

Ко всему этому остается только добавить, что на его постройку ушло без малого пять лет, и чертова, да что там, дьяволова уйма золота. Ну и еще — стрельба прямо по курсу была невозможна из-за парусов, расположенных на бушприте.

Пожалуй, это все, что я мог сказать о новом корабле, потому что не был он еще в бою и даже не совершал длительного плавания. Как он поведет себя в сложившихся обстоятельствах, оставалось для меня загадкой. И тем сильнее было безрассудство фер Груенуа, бросившегося к нам на выручку.

На противника корабль, выскочивший невесть откуда, как чертик из табакерки, впечатления не произвел, иначе неприятелю бы и в голову не пришло вступить с ним в бой. Ну как же, трехкратное превосходство. Да и не выглядел он боевым кораблем, по крайней мере, таким, какими все привыкли их видеть в этом мире, хотя и на купца похож не был. А был он похож… да сам на себя он и был похож и ни на что более. Хотя казалось бы, чего тут: те же три мачты с парусами, полными свежим ветром, бушприт…

И все же присутствовало в нем какое-то особое изящество в линиях, и не имелось ничего общего с похожим на половинку бочонка корпусом торгового корабля или на грозную коробку корабля военного, утыканного стволами пушек на любом подходящем для этого месте…

Первый из фрегатов, получивший несколько залпов почти в упор, сразу пошел ко дну с гордо развевающимся знаменем Трабона. Пошел так быстро, что экипажу едва удалось покинуть гибнущий корабль. И нам, стоявшим на мостике, не оставалось ничего, кроме как заключить между собой пари, кто же из двух оставшихся станет следующей жертвой.

И все же избиения младенцев не произошло. Был бой, где новый корабль Империи имел явное преимущество, но и корабли Абдальяра вели себя весьма достойно. Вероятно, на месте фер Груенуа я не стал бы сближаться до расстояния, доступного пушкам абдальярцев, расстреляв вражеские фрегаты издалека, но в этом весь Фред. Он прошел рядом с одним из фрегатов чуть ли не вплотную, и даже с разделяющего нас расстояния мы услышали, как ядра ударяют о его борт. Адмирал фер Разиа, сжав в кулаке небольшую бородку, покачал головой. Потому что и ему, и стоявшему рядом с ним капитану «Императора» было совершенно очевидно, что залпа в упор можно было бы легко избежать.

С броненосца послышался частый стук работающих гатлингов, их там должно было быть восемь штук, если не успели внести неизвестные мне изменения. И я вздрогнул, на миг представив, что сейчас творится на борту фрегата абдальярцев.

Броненосец прошел мимо, заходя в атаку на последний фрегат. Мы же, все трое, шарили биноклями по палубе корабля, только что подвергшегося первой в этом мире пулеметной атаке, и все не могли увидеть на ней никакого движения.

С Фредом все понятно: мы много раз испытывали листы металла, пошедшего на обшивку броненосца, подвергая их бомбардировке с различных дистанций. Результаты были отличные, но сомнения все же оставались. И фер Груенуа только что развеял их на моих глазах.

После полученного в упор залпа из почти двадцати орудий броненосец продолжал идти как ни в чем не бывало, не получив ни крена, ни дифферента. Разве что в парусах появилось несколько дыр.

Видимо, экипаж последнего фрегата полностью покинуло мужество, потому что он обратился в бегство. Корабль Фреда некоторое время шел параллельным с ним курсом, вне досягаемости орудий врага, сам изредка постреливая.