Дворец иллюзий

Возможно, Адхиратха не совсем ошибался. Я вспомнила таинственное выражение на лице Карны, которое я видела на портрете. Он выглядел так, словно когда-то где-то его коснулась рука божества. Я выискивала возможность купить этот портрет, чтобы спрятать его и смотреть тогда, когда мне захочется. Но, конечно, я не могла совершить ничего подобного. У принцесс нет никакой личной жизни.

Поднимая свое тучное тело с пола, Дхаи-ма взглянула на меня еще раз:

— Я лучше займусь работой. И ты, как всегда, опаздываешь на урок танцев.

Она остановилась в двери. В этот раз ее предупреждение прозвучало намного более угрожающе:

— Иногда я слишком много говорю. Надеюсь, ты знаешь, что для тебя полезнее будет забыть эту историю и вести себя так, чтобы отцу не было за тебя стыдно.

Я знала, на что намекала Дхаи-ма, и она была абсолютно права. Но мое непослушное сердце вновь возвращалось к Карне, его невзгодам. Мы оба были жертвами родительского отказа. Поэтому ли его история нашла такой отклик в моей душе? Но нельзя сравнивать мое страдание с его мучением. Вновь и вновь я представляла мать, которая его покинула, — я совершенно была уверена, что именно она положила его в корзину и бросила в реку, а не боги. Закрывая глаза, я видела, как она склонилась над водой, чтобы бросить ребенка — ее собственную плоть — в ночное течение реки. Я представляла ее очень молодой. Она не вздыхала, не лила слез. Она беспокоилась лишь за свою репутацию, сильнее укутывая голову платком. Всего лишь на мгновение она оглянулась, затем поспешно ушла. Она сняла все украшения, оставив их в тумбочке, надев на себя самое старое сари. Было бы ужасно, если стражник обнаружил бы ее так далеко от родительского дома в час, когда только проститутки выходят на улицу. Она шла домой немного неуверенной походкой. Наконец-то все было сделано.

Мое сердце страдало за обоих: и за мать, и за ребенка, потому что я, еще хорошо не зная жизни, считала, что такое никогда не случалось прежде. Всю оставшуюся жизнь она будет печалиться о сыне, не зная, где он. Проходя мимо красивого мужчины, она будет спрашивать себя: «Может, это он?» Каждое утро, они будут просыпаться в одном городе, с одной и той же мыслью — мыслью друг о друге. В ярости и печали они оба будут сожалеть, что ей не хватило храбрости избрать другой путь.

11

Скорпион

Дхри сказал:

— Я рассказываю тебе это против воли Кришны.

— Почему он не хочет, чтобы я знала?

— Скоро ты узнаешь. А сейчас слушай.

* * *

«Эта история началась с великого состязания в Хастинапуре, где Дрона решил, что достигшие совершеннолетия принцы готовы продемонстрировать свои боевые навыки.

Арена гудела в предвкушении, городские жители, знать и простолюдины, желали увидеть, на что способны принцы. После состязания один из принцев должен был стать их царем. В толпе уже назревали разногласия. Многие прославляли имя Дурьодханы, ведь он был смел, хорош собой и невероятно щедр. Даже сегодня, подъезжая к месту проведения состязаний, он бросал в толпу пригоршни золотых монет до тех пор, пока его мешочек для золота не опустел. Остальные же втайне молились, чтобы высшая награда досталась одному из братьев Пандавов. Выросшие без отца, они были воспитаны при дворе дяди, который только лишь притворялся, что желает им добра.

Но, кажется, что боги не так уж и глухи, в чем мы их часто обвиняем. В конце дня именно Арджуна был объявлен величайшим из претендентов. Он выпустил огненные стрелы в небо и затем потушил их стрелами дождя. Он пустил стрелы-змеи к толпе и, прежде чем они успели напасть на испуганных зрителей, Арджуна подхватил их с земли стрелами-орлами. Его усыпляющие стрелы окутали зрителей грезами, стрелы-веревки обвязали их руки и ноги, магические стрелы заставили их съежиться в страхе перед монстрами куда более страшными, чем они могли себе представить. Сияющие от гордости, его учителя заявили, что это лишь малая часть того, чему он обучился. Остальные его умения были слишком могущественны, слишком священны и могли быть использованы только в серьезной битве.

Но как только его дядя, слепой царь, поднялся на ноги (как некоторые отметили, очень медленно) с венком победителя, неизвестный молодой человек в золотых доспехах появился на арене. Он попросил разрешения участвовать в состязаниях и затем умело повторил каждый шаг Арджуны. Толпа затихла в изумлении. Затем взорвалась овациями, а Дурьодхана ликовал больше всех.

Незнакомец сложил ладони и повернул лицо к небу, произнося молитвы, обращенные к солнцу. Он отблагодарил толпу скромным поклоном. Затем он учтиво вызвал Арджуну на поединок. Победитель этого боя и стал бы победителем всего состязания.

Толпа хлопала в ожидании великого зрелища. Трое старцев, сидевших рядом с царем в его ложе — дедушка Бхишма, наставник Дрона и царский учитель Крипа, — переглядывались в смятении. Это была непредвиденная опасность, риск, которому они не хотели подвергать Арджуну. Для их опытного взгляда было очевидно, что незнакомец так же силен и, возможно, даже превосходит принца Пандава, чье доброе имя они хотели упрочить сегодня.