Дворянин

Прием у баронессы не отличался ничем необычным. Она выразила искреннюю надежду, что посещение ее острова оставит у путешественниц самое благоприятное впечатление. Сообщила о том, что у нее гостят их соотечественники, с которыми у хозяйки сложились самые благоприятные отношения, к взаимной выгоде. А еще баронесса выразила надежду, что вечером гостьи непременно почтут своим присутствием ее вечерний прием.

Так как Екатерина Георгиевна являлась боярышней, Эмилия не могла не предложить ей покои в своем доме. Однако та предпочла отказаться, решив остаться на своей яхте, где все было привычно и устроено для ее удобства.

Простившись с баронессой, путешественницы направились в гости к своим соотечественникам. В их планы не входило сваливаться как снег на голову, поэтому Москаленко предварительно отправила на «Газель» слугу, дабы выяснить, будет ли готов господин Проскурин принять соотечественниц на борту своей яхты. Тот конечно же ответил согласием. Тем более был знаком с Москаленко лично.

– Елизавета Петровна, сколько лет! – Павел Александрович раскрыл объятия своей старой знакомой, встречая гостей у трапа.

– Ах, не напоминайте мне об этом! Страшно подумать, – игриво произнесла Москаленко, протягивая профессору ручку для поцелуя.

– Вы как всегда неотразимы и весьма помолодели.

– А вы, как я погляжу, не торопитесь. Но и выглядите молодцом.

– Это все благодаря моей Капитолине Сергеевне, – и не подумал замалчивать профессор.

Такой уж человек. Горевать – так до дна, радоваться – так до небес, любить – так всем сердцем и нараспашку.

– И где же дама вашего сердца? – Гостья повела взором вокруг.

– Стесняется. Забаррикадировалась на камбузе и твердит, что не ей встречать господ, – беззаботно произнес профессор.

– Весьма занятная особа. Непременно познакомлюсь с ней. Та, что вернула к жизни такого человека, как вы, Павел Александрович, достойна всяческого уважения, невзирая на происхождение.

– Не стоит преувеличивать мою значимость, Елизавета Петровна.

– Скромность вам к лицу, только не переусердствуйте в этом. Позвольте представить мою подопечную, боярышню Яковенкову Екатерину Георгиевну.

– Очень приятно, – протягивая ручку, произнесла девушка.

При этом Катя вся лучилась, словно это она повстречала своего давнего знакомого. Ее ничуть не задело и не смутило то, что о ней на какое-то время попросту забыли. Всегда приятно наблюдать за подобными теплыми встречами.

Обрести второе возрождение возможно только с получением высшего образования, никак иначе. Поэтому дворянские девушки неизменно поступают в институты благородных девиц. Это, так сказать, жизненная необходимость.

Так уж вышло, что Москаленко проходила обучение в Голубицке и одним из преподавателей был как раз Проскурин. Если судить по рассказам самой Елизаветы Петровны, она, как и многие воспитанницы, была влюблена в своего учителя. Девушки оспаривали его друг у друга, ссорились и строили козни, а тот даже не подозревал об этом, будучи влюбленным в свою супругу.

Встречались они и после ее выпуска, и только тогда она призналась ему во всем. Не преминула предупредить и его жену, что, пока тот преподает в женском заведении, та рискует проиграть соперничество с молодыми козочками. Разумеется, шутя. Но, судя по тому, как супруга тогда вцепилась в руку мужа, Москаленко, сама того не желая, задела ее за живое. Потом в приватной беседе пришлось рассыпаться в извинениях, уж больно не хотелось расстраивать достойную женщину.

Обед был великолепен. Москаленко, не желая слушать никаких возражений, потребовала, чтобы один из матросов проводил ее на камбуз. Она хотела лично засвидетельствовать свою благодарность той, кто приготовил все эти яства. Проскурин пытался было возразить, но Елизавета Петровна в привычной своей манере ничего не желала слушать.

– Так вот вы какая, Капитолина Сергеевна! – встав в дверях, произнесла Москаленко.

Миловидная, в теле, но не толстая, как говорится, кровь с молоком, открытое лицо с виноватым и растерянным выражением. Не молода, но все еще в соку. Испытывая неловкость, женщина мяла фартук своими натруженными и сильными руками.

– Здравия вам, барыня, – поздоровалась женщина, не зная, как себя вести.

– Не стоит так смущаться, Капитолина Сергеевна. Многие пытались вытянуть Павла Александровича из той пропасти, в которую он сам себя загнал. И я не исключение. Но удалось это только вам. И я пришла сюда только ради того, чтобы поблагодарить вас за это.

– Так за что благодарить-то. Я ведь ничего и не сделала, – растерянно произнесла женщина.

– За то, что вы есть, Капитолина Сергеевна. И да, неужели этот бирюк не позвал вас замуж?

– Как же, звал. Только я не захотела.

– Почему?

– Я готова быть подле него, служить ему, заботиться о нем, но под венец не пойду.

– Отчего так?

– Не могу.

– Ну, как видно, у вас есть на то причины. Еще раз примите мою благодарность и мои искренние пожелания личного счастья.