Дворянство, власть и общество в провинциальной России XVIII века

Дворянину с его правом на свободу от обязательной службы трудно было не только удалиться от дел, но даже получить отпуск. В 1775 году был опубликован сенатский указ, позволяющий отпускать чиновников не более чем на 29 дней, «а кто попросит больше сего или об отсрочке, о таких представлять Сенату»^{1305}. В 1790 году губернаторам и наместническим правлениям было предписано «уведомлять казенные палаты о чиновниках, увольняемых в отпуска, с показанием, кто явился на срок и кто не явился». Этот сенатский указ стал следствием печальной истории председателя казенной палаты Новгорода-Северского Иосифа Туманского. По донесению губернского прокурора Юзефовича, экспедиция о государственных расходах тщательно проверила даты отпусков и свидетельства о болезнях Туманского за последние 6 лет. В результате комиссия пришла к выводу, что «к удостоверению о болезненных припадках одних лекарских аттестатов не довольно, а надобно, чтоб всякого такого, кто будучи в отпуску занеможет, свидетельствовало болезнь Губернское правление»

^{1306}. В 1791 году последовал новый сенатский указ О недавании отпусков чиновникам, которые, быв уволены в назначенное время, сим не воспользовались^{1307}

.

Дворянское достоинство напрямую связывалось с чинами и царской милостью. Власть стремилась всячески усиливать и поддерживать сословной гонор, основанный на привилегии «знатной службы», в том числе и в сознании бедного дворянства^{1308}, чей образ жизни мало отличался от образа жизни однодворца

[208]. Так, в 1771 году в Сенат поступило доношение предводителя дворянства города Пронска подполковника артиллерии Степана Тютчева. Из доношения следовало, что на собрание, где решался вопрос о «раскладке жребиев к поставке рекрут», явилось ни много ни мало 200 дворянских недорослей, которые «усердно желали вступить в службу Ее Императорского Величества», однако не имели для этой цели «ни платья, ни обуви». Пронские помещики были вовсе не против определить обнищавших дворян в солдаты. Однако Сенат запретил «знатным пребывать в низких званиях и незнатую отправлять службу». Московскому губернатору было предписано «дворянских детей за усердие их к службе похвалять, но чтоб, с одной стороны, сохранить по данной вольности указной порядок, а, с другой стороны, подать оным недорослям […] помощь», следовало «на казенном коште» отправить неимущих молодых людей для распределения в полки. Всем прочим губернаторам приказывалось также «определять в службу» детей из бедных дворянских семей^{1309}

. В 1788 году выяснилось, что в Тверской и Новгородской губерниях «живут целыми селениями Дворянские фамилии, кои по недостатку своему, не имея за собой крестьян, упражняются сами в хлебопашестве, а при том ведая ревность и [у]сердие, свойственное всему благородному Дворянству Российскому к военной службе, […] пожелают посвятить себя службе Нашей в нынешнюю войну» против шведской короны. Всех этих дворян именным указом полагалось определить в гвардейские полки^{1310}.

Жесткая законодательная регламентация службы привилегированного сословия породила огромное количество частных бумаг, которые оседали в семейных архивах. Тщательно хранимое собрание документов двух поколений провинциальных дворян Ивановых предстает типичным досье офицеров русской армии, каких были тысячи. Отец, Василий Афанасьевич Иванов, родился в 1752 году в дворянской семье, владевшей 200 душами крепостных. Десяти лет был записан ротным писарем в Астраханский гренадерский полк, в двадцать дослужился до поручика, затем стал ротмистром, потом секунд-майором. Характерно, что в формулярном списке полное отождествление человека и статуса передается и терминологически: в 1772 году полковой квартирмейстер Иванов был «переименован» поручиком. В этом чине он участвовал в Русско-турецкой войне 1768–1774 годов, штурмовал Перекоп и Евпаторию, затем подавлял восстание Пугачева. В отставку вышел уже премьер-майором в 1788 году «за болезнями». Уже в 1791 году Иванов был избран предводителем дворянства Новомиргородского уезда Екатеринославской губернии, а затем, в 1799 году, и всей Херсонской губернии, отличился при заготовлении провианта и фуража для молдавской армии в 1810 году, а в 1811 году был отставлен от всех дел в чине коллежского советника.