Дворянство, власть и общество в провинциальной России XVIII века

История государственного аппарата в дореволюционной России всегда была в центре внимания историков. Возродившийся в последнее время интерес к проблемам механизмов власти и регионального управления в России предопределил появление новых работ о чиновничестве, провинциальном в том числе^{419}

. Говоря о провинциальном чиновничестве XVIII века, исследователи уделяют особое внимание административной и территориальной реформам Екатерины II, в связи с чем чаще всего подвергается обсуждению состав губернского чиновничества конца 1770-х — начала 1780-х годов^{420}

. Марк Раефф в своем обзоре феномена бюрократии в России в 1700–1905 годах писал, что работа государственного аппарата и его персонала очень тесно связана с социальной и культурной жизнью страны. Соответственно, при анализе бюрократического аппарата России необходимо учитывать и эволюцию общества и культуры во времени, определявшую и изменения в системе управления страной и ее бюрократическом аппарате. В настоящей работе делается попытка сравнительного анализа чиновного корпуса Тульской губернии на материалах списков чиновников провинциальных канцелярий 1750–1760-х годов и губернских канцелярий 1770-х — начала 1780-х годов. Для сравнения привлекаются также данные о чиновниках других регионов[76]

. Главное внимание в статье уделено середине XVIII века, что объясняется наименьшей изученностью этого периода в истории Тульского края, а также наличием данных о чиновниках из других источников, позволяющих посмотреть на взаимоотношения в системе провинциального управления.

Изучение личного состава представителей местной администрации второй половины XVIII века в одной из центральных губерний России представляется важной задачей в силу слабой изученности темы и сложности выявления корпуса источников для подобных исследований^{421}

. Настоящая работа, являясь частью большого проекта по изучению дворянства в провинции во второй половине XVIII века[77], представляет собой результат начального этапа исследований по теме. Многие вопросы, затронутые в статье, требуют дальнейшего серьезного рассмотрения на основе более широкого корпуса источников; некоторые аспекты темы, связанные с анализом административного аппарата в провинции, в настоящей статье не затронуты, что объясняется также ограниченным объемом данной публикации[78]. Однако вновь выявленные и проанализированные здесь материалы позволяют предложить некоторый взгляд на проблему и сделать предварительные выводы. Необходимость и перспективность исследования личного состава представителей местной администрации проистекают из несомненного факта, что оно может не только дать представление о тех человеческих ресурсах, на которые опиралась центральная власть в проведении своей политики на местах, но и объяснить успешность или, наоборот, неэффективность многих начинаний правительства, в реализации которых играли большую роль особенности социальной, экономической и культурной ситуации в регионе, а также всевозможные личностные факторы, трудноразличимые в отдаленной исторической перспективе. Условия жизни и деятельности местной администрации, карьерные успехи или неудачи начальствующего состава и корпуса непосредственных исполнителей, их личные качества и семейные обстоятельства, уровень образования, общей культуры и практического опыта членов управленческого аппарата, ежедневные взаимоотношения чиновников в служебной сфере и вне нее, возможность и необходимость выполнять приказы из столицы и осуществлять управление вверенным им регионом, в то же время выполняя «социальный заказ» той среды, в которой эти люди должны были жить и успешно функционировать, «свобода» личного произвола местных управителей и ограничения, в которых они вынуждены были действовать, — эти и многие другие «объективные» и «субъективные» условия определяли выполнение местным чиновничеством задач, возложенных на него правительством. Рассмотрение личного состава провинциального чиновничества на основе вновь выявленных источников личного происхождения — «сказок» о службе и формулярных списков, проанализированных в контексте особенностей социально-экономического и культурного развития Тульской провинции и, затем, губернии, — позволяет выйти за рамки привычных стереотипов о безграничной власти воевод, произволе и поголовной коррупции чиновничества в XVIII веке, лучше понять механизмы социального регулирования на местах и способы проведения в жизнь политики центральной власти.