Дыбенко

На следующий день, 17 октября, состоялось пленарное заседание Центробалта. Дыбенко рассказал о письме В. И. Ленина, присланном делегатам съезда Советов Северной области, о решениях этого съезда.

Постановили: срочно установить на кораблях и береговых частях боевые взводы, которые «по первому требованию поступают в распоряжение Центробалта», установить контроль за всеми видами снабжения, в том числе за арсеналом Свеаборгской крепости…

Центробалт объявил мобилизационную готовность; после семнадцати часов личному составу запрещалось покидать корабли и подразделения.

Действовали и штабные корниловцы: они разрабатывали план уничтожения крепости Кронштадт и боевого ядра Балтийского флота. Идейным вдохновителем такого плана был кандидат в члены Учредительного собрания от реакционного офицерства Ренгартен; суть этого плана — открыть немцам дорогу для захвата Цетрограда с моря. «Идею» Ренгартена разделял комфлота Развозов. Постановление совета флагманов от 18 октября, на котором присутствовали адмиралы Бахирев, Черкасский, Старк, Вейс, Пилкин и другие, полностью отразило чудовищный план гибели флота. В этом постановлении, адресованном Временному правительству и главнокомандующему Северного фронта, боеспособность Балтийского флота, по сути дела, сведена на нет: «Судьба Финляндии и подступов к столице преимущественно зависит от воли противника, ибо надежное владение нами этим районом ничем не обеспечено». О матросах сказано: «…подъем духа команд действительно достаточен, чтобы выйти и вступить в бой. Но… этот подъем может быть сломлен противником в самое короткое время». Командир 1-й бригады крейсеров контр-адмирал Пилкин спросил тогда командующего флотом контр-адмирала Развозова:

— Не сделает ли Временное правительство из принятого постановления вывод со необходимости заключения мира»?

— Нет, — ответил Развозов. — Может быть, надо еще отступить верст на 500.

О совещании флагманов, о том, что протокол с нарочным направлен министру и командующему Северным фронтом, Федор Аверичкин доложил председателю Центробалта.

— С нарочным! — резко произнес Дыбенко. — Боятся господа телеграфом воспользоваться. Знают, что мы быстро расшифруем их замыслы. Что же, примем и мы необходимые меры предосторожности.

Центробалт потребовал от комиссаров строго следить за всеми средствами связи штаба флота, частей, соединении, укрепрайонов. В дополнение к инструкции, утвержденной 2-м съездом балтийцев, Дыбенко написал указание для комиссаров, отвечающих за связь и оперативную переписку штаба флота: «Ни единой строчки без нашей визы!»

Заволновалось начальство. Раздался телефонный звонок Развозова:

— Без приказания министра категорически отказываюсь признавать действия Центробалта правильными.

Павел Дыбенко доволен: «Значит, допекли», — а в трубку сказал:

— Конфликты, если они возникнут между комиссарами и штабом, а также службой связи, будут в срочном порядке рассматриваться на президиуме Центробалта. — И добавил! — Мы установили строгий контроль за всеми видами связи и попросили Петроградский военно-революционный комитет и Кронштадт обратить внимание на почтовые учреждения, их телеграф и юзоаппараты и поставить их под строгий контроль, поэтому никакого приказания министров не требуется, их связь тоже под контролем.

Развозов заявил:

— Остаюсь при своем мнении.

Дыбенко напомнил комфлота:

— Еще в начале октября Финляндский областной Совет оповестил рабочих, матросов и солдат, что контроль над правительственными учреждениями им осуществляется со всей строгостью, тыл революционного Петрограда бдительно охраняется. Когда-то Верховский приказал арестовать комиссаров областного Совета, его предупредили: «Всякую попытку ареста наших комиссаров будем рассматривать как акт корниловский. И ответим на него по-революционному…»

Конечно, Павел не стал объяснять комфлота, что представители Центрального Комитета партии направлены и успешно трудятся во всех армиях: у соседей, в 12-й армии — Сергей Михайлович Нахимсон, на Северном фронте — Константин Степанович Еремеев — оба журналисты, отличные пропагандисты и агитаторы!

Жаловался Развозов на Центробалт во все инстанции, только большинство его жалоб попадало к Дыбенко. Да и чем могли помочь Развозову морской или военный министр, если 2-й съезд представителей Балтфлота заявил о непризнании Временного правительства. Ничего не мог сделать и командующий Северным фронтом, к которому также обращался Развозов: у Черемисова с каждым днем все новые и новые полки и дивизии переходили на сторону большевиков, а меньшевики и эсэры — опора офицеров — теряли авторитет у солдатских масс…

В областном Совете Дыбенко узнал о завершении подготовки к восстанию в финляндском гарнизоне, на Северном фронте ц во всех других гарнизонах, опоясывающих Петроград.

Дыбенко доволен: «Значит, решающий день приближается». Он информировал комитет партии о флотских делах, посетовал на нехватку винтовок, пулеметов, наганов, патронов. Сказал, что Центробалт послал в Петроград Николая Измайлова за оружием. Надеется, что сумеет его достать в Адмиралтействе.