Дыхание

— Наполеону тоже говорили, что невозможно. Тысячи сильных людей мечтают о деле, которое продлится в их потомках и принесет славу, процветание! Для сыновей, внуков, правнуков, а не для того, чтобы их бляди покупали себе новые шубы. И что?.. Они не видят такого дела! Одни тащат детей в свой бизнес, другие строят терема, которые продадут их потомки, третьи пишут книги, которые никто не печатает и не читает даже в Бодинете. Они просто не знают, куда приложить свои силы. Отсюда эта густота, трудная для понимания масс. Но это место для приложения — есть! Ты сейчас, наверное, принимаешь меня за одного из тех придурков, которые считают, что Москва должна заботиться о нас. Не надо так думать. Я понимаю, в чем тут дело. Все регионы — это подданные Москвы.

Ее империум. Мы не СНГ, не Россия, а вассалы Московского княжества, разросшегося до масштаба Евразии. Это началось еще при Иване Грозном.

Потому-то хохлы до сих пор не могут нам простить, что это сделали не они. После Ивана Грозного события пошли по нарастающей. Теперь все губернаторы — по сути генерал-губернаторы, прошу заметить — это не кто иные как прокураторы Москвы. И горе тому из них, кто вознамерится править самостийно. Метрополия не позволит, потому что это ее право. Все эти разговоры насчет суверенности регионов — чушь.

Имидж, который мы высунули из окошка избы, чтоб другие, за бугром, на все это пялились. Мы живем в четырнадцатом веке. У нас монархия: а все остальное зависит от того, каков монарх по складу своего характера. Если он демократ — значит, демократическая монархия, если диктатор — тогда монархия в чистом виде. Мы были и суть империя с избираемым Москвой правителем. Теперь о суверенности… Конечно, отдельно взятая область не провернет такую акцию. Задушат в корне. Генералы паркетные, само собой, трусливые и подлые, а солдаты не станут стрелять в своих, если отобрать у них водку и анашу с героином, менты не в счет — денег для них хватит, если этого захотят серьезные люди, но — все решит тайная полиция. Поэтому ей в заговоре отводится главная роль. Монастырь не продает, пока верит. Вообще, это когда Беловежская пуща и так далее. Но до ума никто не довел затею. Хохлы с бульбашами — в дерьме, потому что ими правят те же самые. Одни прибалты молодцы, очухались вовремя, и сейчас дрожат от страха — такой сосед никого не радует. Надо, чтобы все это началось из Москвы.

Центр заговора должен быть там… Тайное общество должно создать все условия для распада, и когда новые вожди дадут приказ, все должно стать как следует.

Множество небольших по территории государств — ну, небольших по нашим меркам. Старых руководителей — расстрелять. А как же американское вмешательство, ты спросишь? А я отвечу: где ты видел, чтобы Кувейт жаловался на американское вмешательство? Это нужно хорошо попросить, чтобы тебя приняли в НАТО. Пусть присылают своих советников, ФБР, ЦРУ, пусть охраняют нас от Москвы, а мы будем с ними делиться, и все будет о’кей. Пусть из нас сосут, все равно.

Американцы не такие удальцы в смысле финансового минета. На всех нас хватит, и не на один век.

Недовольных — расстрелять, закопать, сжечь. Пусть выползут на свои митинги. Еще устроить референдум. По итогам всех аккуратно собрать и — в лагеря с щадящим, но все-таки впечатляющим режимом. Провести работу по разъяснению, зачем это все произошло, что это даст и так далее. Нормально, без зверств поговорить. Выслушать все вопросы, ответить. Я сам смогу вразумить тысячи человек. На фоне колючки и перловой каши через месяц 99 процентов собранных согласятся с мнением нового правительства, и больше: станут его убежденными адептами. Один оставшийся процент уничтожить немедленно. Все должно быть наглядно, просто, аккуратно, без лишнего цинизма.

Всех казаков и желающих — в платную профессиональную армию. В основном ВВ и ФСБ. Зэков по тяжелым статьям и блатных — закопать. Тюремные сроки — максимум два года на объектах народного хозяйства, с жесточайшим контролем качества и расстрелом. Гопников ловить прямо на улице, круглосуточно, и сразу казнить. Разрешить многоженство. И только тогда, Олег, у нас будет покой и порядок. Ради такого будущего я готов быть самой последней сявкой в стране, быть кем-то преданным, и сдохнуть в лагере, и сгнить. Потому что это ИДЕЯ. Ради нее стоит все это… В маленькой стране демократия возможна. В империи — никогда.

Помолчав минуту, он вдруг побагровел, тяжело взглянул на меня и, схватив кухонный нож, прошептал:

— Ну ты че, сука… Тоже Родину не любишь?!

Я автоматически хрястнул его в ключицу и не насчитал удар. Пришлось срочно ловить такси и везти его в больницу.

Однако похоже, что сегодня он находится в расслабленном, лирическом состоянии духа, и, проговорив в мою сторону минуты две, Макс спрашивает, в голосе-интрига:

— Ты же помнишь Клеща? Он все время спал в автобусе.