Дыхание Луны

На очереди был Дамир – его нереализованное желание завести себе нормальную девушку, как у всех парней, повернуло наши сердца в эту сторону. Поэтому, мы достали его планшет, и вышли в социальную сеть. Прекрасная Люция на своем фото улыбалась так мило, так загадочно, что, признаться, мы подумали сначала, что у Дамира мало шансов, и, тем не менее, вместе, взялись за дело. Их общение заканчивалось на вопросе девушки – так чего же мне ожидать от тебя, такого горячего и нетерпеливого кавалера? Почему я должна довериться именно тебе, и встретиться, в ближайшее время, именно с тобой, а не с кем-нибудь из доброй сотни моих виртуальных друзей и почитателей мужского пола? Она писала ему – расскажи, побольше, о себе и о том, что ты чувствуешь по отношению ко мне? И ставила три огромных и пульсирующих красных сердечка в конце. Мы спрашивали Дамира – что ты чувствуешь? Как будто бы сами не знали. Он отвечал нам, и сразу же писал ей в ответ – я простой деревенский парень, надежный и сильный, я умею работать на тракторе отца, и делать из винограда, который растет за домом, прекрасное вино. В пруду за домом я развожу карпов, которые не боятся, когда их берешь на руки – они идут к столу вместе с вином, конечно. У нас большая терраса, на которой мы встречаем закат, а еще мы научим тебя палить из отцовской двухстволки по консервным банкам, висящим на дереве, у забора – прямо с террасы, вечерами.

Дамир спрашивал меня – а что чувствуешь ты? Как будто сам не знал. Я отвечал ему мысленно, и он сразу же писал Люции – я бы хотел научиться смотреть на весь этот безумный мир твоими прекрасными голубыми глазами, воспринимая реальность только через твои чувства и эмоции. Я хочу, чтобы мы жадно жили друг в друге, волнительно ловя биение сердца другого, чтобы между нами проявилось такое переплетение судеб, такое волшебное взаимное дополнение, от которого захватывает дух. Я хочу, чтобы нас буквально дурманила наша близость, наше сказочное единство доводило нас до такого экстаза, в котором бы мы теряли голову и границы своего маленького «я».

Дамир спрашивал Никандра – что ты чувствуешь? Как будто бы не жил внутри него. Он отвечал мысленно, а Дамир сразу же писал Люции – без всякого сомнения, дорогая моя, мы будем помогать всем людям. Мы будем заботиться о бездомных детях, о сиротах, о тех, кого обидели, мы будем предоставлять ночлег и еду в нашем гостеприимном доме всем одиноким путникам в ночи. Без устали, мы будем молиться за весь этот грешный мир, чтобы благодать духа святого снизошла на всех отчаявшихся и страждущих, и дала им утешение и отраду. Мы с восторгом начнем чувствовать не только себя самих, в нашем бесконечном единении заботы о людях – мы ощутим, как дышит и развивается весь этот мир, мы поймем великую тайну бытия, ее форму, скрытую от тех, кто мыслит только о себе самом. Мы построим часовенку на заднем дворе, у виноградника, и назовем ее в честь иконы Казанской Божьей матери. Я подарю тебе черные монашеские четки, с самого Афона, и научу самодвижущейся Иисусовой молитве, сладкой, как мед.

Дамир спрашивал Златана – а что ощущаешь ты? Как будто не жил внутри него, каждую секунду. Он отвечал, и Дамир сразу же писал Люции то, что он говорил – чувствую себя бесстрашным воином, готовым в любую секунду защитить тебя, моя любимая, от любого зла. Мой праведный гнев и моя кипящая ненависть, отныне, будет направлена только в эту сторону. Мои накачанные руки сильны, как домкраты, мой глаз – орлиный, и я в любом тире выбиваю сто из ста, и выигрываю плюшевого медвежонка – отныне, я буду все призы и военные трофеи дарить тебе, счастье мое.

Наше волнительное единство пробуждало Машу, и она отвечала нам, из туманной неизвестности, трогательным вниманием к тому, что происходит. Дамир спрашивал ее – что ты чувствуешь? Как будто бы не ощущал это пронзительней ее. Она отвечала мысленно, образами, и Дамир тут же писал Люции – чувствую, как мы сидим вечером, на террасе, поют птицы, мы потягиваем вино, слушаем волшебную музыку. Мы не разговариваем совершенно, потому что тем, чьи сердца бьются, как одно большое любящее сердце, тем, чье дыхание сплетается, как лиана, не нужны слова и переводчики, чтобы жить друг в друге, наслаждаясь каждой секундой бытия.