Дыхание ветра

Оглядевшись вокруг, заметил более-менее пологий склон горы, по которому можно было забраться наверх, что я с успехом и сделал, дальше ещё каменная ступень, а там снова пологий склон. Таким образом, я взобрался на первую горку и оглядел окрестность: взгляду открылись высокие, поразительной красоты горы, поросшие смешанным лесом, выше каменистые отвесные скалы, внизу густой, подёрнутый дымкой, дремучий лес.

Там вдали затерянный в долине маленький посёлочек. Игрушечные домишки, серые дороги-ниточки, серебряная струйка дождя — речушка. Как жаль всё это терять…

Продолжил свой путь наверх, выбирал более-менее пологие участки, взбирался по каменным осыпям, кое-где по рваным каменным тропам, карабкался по скальным ступеням. Сколько я поднимался наверх, не осознавал. Время меня не интересовало.

Вдруг оказался на небольшом горном плато, поросшем шелковистыми травами и осенними крокусами. Невдалеке что-то сверкало в лучах яркого солнца.

Подойдя ближе к источнику сияния, увидел небольшое горное озерцо, такое синее и кристально чистое, как небеса над ним. Подобравшись к кромке воды, вгляделся в своё отражение — передо мной, как в зеркале, возникла мохнатая чёрная волчья голова, розовая оскаленная пасть, белые клыки. Что было в этом видении по-старому, так только глаза — мои серые.

Вздохнув, тихо заскулил от отчаяния. Так реалистично было всё, что показывало мне моё больное сознание, что невозможно было не верить!

Отойдя от озера, направился к противоположному краю плато, туда, где оно резко обрывалось, и бесстрашно встал на краю отвесной скалы. Впереди была пропасть, внизу только острые камни. Больное воображение подсказывало решение, которое может избавить от всего этого безумия, от ужаса и отчаяния, от невыносимой тоски.

Я снова поглядел вдаль. Отсюда, с такой высоты, всё выглядело просто фантастично: расписанные охрой пологие склоны уходящих вдаль гор, кристально — чистая лазурь небес, великолепные, слегка тронутые дыханьем осени низины. Игрушечное селение с яркими пятнышками крыш уютных домишек, серыми паутинками дорог и движущимися по ним муравьями-машинками, словно цветная заплатка на тёплом осеннем покрывале, наброшенном на землю неведомым заботливым духом.

Но не это великолепие удерживало меня. Не инстинкт самосохранения, не страх высоты. Нет. Только одно безумно дорогое мне маленькое сокровище, прекрасное нежное создание неземной красоты с глазами цвета неба.

Настоящее сильное чувство к прекрасной девушке затмевало собой всю окружающую действительность. Это ради неё я родился на земле, к ней я стремился всю свою, пусть и недолгую, жизнь, и с недавних пор только она не давала мне скатиться в бездну.

Стоя на краю, я решил, что с этого мгновения обязан бороться с безумием только ради неё. Хотя бы ради ещё одной встречи, ещё одного взгляда, ещё одной улыбки. Чтобы увидеть её хотя бы раз! Хотя бы на миг!

Оторвав глаза от тянущей вниз бездны, медленно отошёл от края пропасти и лёг в траву. Мне предстояла борьба. С безумием, с галлюцинациями. Ежесекундная борьба с самим собой, постоянный самоконтроль и представление, что я всё ещё человек.

Но сначала надо было избавиться от морока. Я вскочил и побрёл к глади горного озерца, чтоб еще раз заглянуть в зеркало его чистейшей воды. Передо мной снова предстало зрелище косматой волчьей головы.

Я вгляделся вглубь, подавшись вперёд, и коснулся носом водной поверхности, немного попил, по — собачьи лакая, потом, подняв фонтан брызг, неуклюже плюхнулся в озеро с головой. Вода была холодной, бодрила тело и дух, но морок не исчезал.

Я явственно чувствовал своё звериное тело, каждую мышцу, каждый орган, видел, как с угольно-чёрной шерсти сходит и расплывается по воде серая грязь, как она очищается и распрямляется. Отметил, что плыл по-собачьи, и тело легко слушалось меня, словно совсем мне не чужое. Выбравшись на берег, инстинктивно отряхнулся, как это делают звери, и снова сантиметр за сантиметром оглядел себя. Изменилось только то, что шерсть стала чище, всё же остальное оставалось как прежде.

Напряжённо размышляя, как избавиться от морока, внезапно поразился кристальной ясности своего сознания. Оно говорило мне, что всё происходящее реально, но только разум твердил об обратном, не воспринимая новой реальности.

Что если всё это не плод больного мозга? Хотел бы я в реальности стать огромным чёрным зверем? Пфф! Конечно нет! Но эта мысль заставила усомниться в том, что я безумен, и дала маленькую надежду.

Для начала надо было решить, если всё происходящее «условно реально», то по какой причине всё это могло случиться со мной. Итак, условно приняв «новую реальность», я начал выстраивать логическую цепочку из тех событий, которые происходили со мной за последнее время, чтобы обнаружить причины моего «якобы превращения».

Но все мысли сводились только к мистике, к суждению, что меня, как в фильме ужасов, мог укусить оборотень. Это значило, что я мог заразиться. Но это было просто смешно! Ведь оборотней не бывает! Это просто сказки! К тому же меня никто не кусал…