Дыхание жизни

Наринэ вспомнила то письмо и пообещала себе, что обязательно узнает, что же произошло с той девушкой…

Пальцы девушки ласкали ткань рубашки.

– Сто раз говорила, не сиди на подоконнике! от голоса бабушки, Наринэ вскочила и отбросила рубашку.

– Чья это рубашка, что ты из рук не выпускаешь?

– Это не так… она растерянно пыталась что– то придумать.

– При нем ты руку порезала и эта кровь твоя. Микаэлю нужно вернуть эту рубашку, Наринэ. И молись, чтобы мать не прочла твои мысли.

Бабушка вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.

– Микаэль, что с тобой? подошёл друг к нему.

– Ничего.

– Ты расстроился из– за этих слухов на базаре о тебе и Энн?

– Её зовут Наринэ… Наринэ…

– Ты разве не знаешь, что этим женщинам только дай повод. Между торговлей и едой, они сплетничают.

– Я не хочу, чтобы её семья что– то услышала, у неё могут быть проблемы на пустом месте.

– Разве на пустом? Я имею в виду, вы оба так смотрите друг на друга.

– Ты что тоже веришь этим сплетням?!

– Нет, но…

– Ладно, я пошёл.

Микаэль был не в духе. Он пошёл дальше, чтобы никого не видеть. Наринэ удалось весь этот день напоминать о себе. Он мысленно возвращался к ней, губительная мысль о том, как ей идёт его рубашка, почти причиняла боль. Мысль о том, что она не любит жениха беспокоила его. Она не может быть несчастливой. Тогда Микаэль тоже не сможет испытывать хотя бы секунду радости. Мужчина резко остановился. Как все могло так быстро измениться?! Как её счастье ему стало дороже чем что– либо?

Да, он видел, как она идёт с Андреем. Руки сами вылили на неё ведро чистой холодной воды, которую он нёс, чтобы полить арбузы. Его раздражало то, что он это сделал и то, что она была права. Её глаза кричали: «Я все знаю!»

Наринэ уже два часа была в доме Аванесовых. Вскоре они закончили репетировать, теперь она с госпожой Аванесовой в гостиной пила чай. Они говорили о погоде и цветах.

– Жаль, что ты так рано уходишь, дорогая, могла бы поужинать с нами.

– Спасибо, в другой раз. Я пойду тогда…

Энн медленно шла домой, ближе к шести часам на улице стояла прекрасная погода, девушка буквально наслаждалась каждым шагом.

Татевик появилась на её пути, девушка решила вместе с ней пройтись к её дому, а оттуда на базар. Энн так была раздражена тем, что Татевик бежит туда. Она знала, зачем и для чего. Да и кокетливая улыбка Татевик все говорила за себя.

– Пойдём, у нас чай попьёшь. У нас сегодня должен быть клубничный пирог, предложила Энн.

Татевик согласилась и так до вечера была там, а когда посмотрела на время, с досадой произнесла:

Базар закрылся. Как жаль.

Энн не смогла сдержать свою улыбку. Она всё– таки не увиделась сегодня с ним.

Назени уже второй день в ужасе наблюдала за дочерью. Она то сидела в саду до вечера, читала книги, или вовсе просто смотрела в одну точку, часами. Или же она была в своей комнате. Почти не прикасалась к еде, а мыслями была очень далеко.

Энн спускалась по лестнице, когда услышала в саду голос Микаэля. Ей показалось, что ей послышалось, но она побежала туда и не ошиблась. Он действительно был там, вместе с мамой смотрел на несколько готовых украшений. Энн добежала до того места, откуда он был виден и остановилась. Улыбаясь, смотрела на него, не боясь ничего. Когда его тяжёлый взгляд поднялся от самых её ног до глаз девушки, ничего весёлого в нем она не нашла. Он грозно смотрел на неё, так, будто сейчас заорёт, чтобы та пошла в дом. Но хоть тысячу солдат войдут и утащат её, она с места не сдвинется, только если не к нему ещё ближе. Девушка так ему улыбалась, со всей нежностью и открытостью помыслов. Его не могло оставить это равнодушным, она не лгала. Её глаза не лгали. Назени торопливо посмотрела на дочь и ахнула. Даже волосы не привела в порядок, она даже не знала, что из– за бега несколько локонов выпали из прически и упали ей на плечи. Девушка медленно подошла к беседке и на армянском поздоровалась с ним. Её нежный голос и этот запах заставили не отрываясь, смотреть на неё, он еле вымолвил слово. Девушка взглянула на украшения лишь на секунду, мать глазами указывала на волосы. Энн, не придумав ничего лучше, распустила их, а Назени покраснела от злости. Как она смеет так вести себя. Отец Энн позвал жену, и та, бормоча что– то под нос, вышла из беседки. Эти двое внимательно смотрели друг на друга.

Глава 18.

– Хватит на меня смотреть, посмотри на украшения, не выдержал он её взгляда.

– Я уже видела. И сейчас много чего поняла, улыбнулась она, ликуя.

– И что же ты видела?

– Что ведёшь себя грозно, но долгого взгляда не выдерживаешь.

– Так, хватит! Что за глупости ты сегодня несёшь?! Не с той ноги что ли встала?!

– Как раз, именно сегодня с той.

– Наринэ! позвала бабушка, она вскочила и побежала к ней. Бабушка с порога отдала ей стаканы и лимонад с пирожными. Кажется, она была зла на маму, потому что сказала: «Твоя мать не додумается угостить гостя». Микаэль смотрел на цветник, где росли розы. Энн споткнулась о порог и чуть не вылила на себя компот. Он подскочил и забрал поднос из её рук. Она умудрилась удариться об угол стола, ногой.