Дыхание жизни

– Не можешь быть внимательнее? – крикнул он и она, забыв о боли, смотрела на него.

– Что сам почувствовал?

Поднос был на столе, поэтому он резко схватил её за руки со словами:

– Послушай меня!

Но в сад вошла мать Энн, и он отпустил её, сел на место. Девушка посмотрела на свою руку, он мог сделать ей больно. Энн села за стол тоже, но теперь смотрела на козырёк беседки, думая о том, что же он хотел ей сказать, раз так схватил и грозно смотрел, да и тон его не предвещал ничего хорошего. Мать Энн, будто ничего не замечая, начала обсуждать украшения, больше хваля, чем делая замечания. Микаэль вскоре ушёл, лишь раз взглянув в её грустное и задумчивое лицо.

После ухода Микаэля в доме стоял шум. Назени была вне себя от гнева, впервые её безупречная дочь вела себя не так, как её обучали с детства.

– Чтобы больше не являлась в подобном виде! Даже не смей выходить из комнаты! Чтобы я не слышала ни одного слова на армянском! Ты забыла о манерах!!!

Девушка была ещё в большой ярости. И не только из– за слов матери, она сорвалась и впервые в жизни так эмоционально кричала:

– Ты хочешь моей покорности?! Хочешь вычеркнуть мою личность! Ты желаешь видеть не меня, не свою дочь, а ты жаждешь получить отточенную куклу! Я тебя поздравляю, мамочка! Ты почти этого добилась!!! Кукла, в которую ты меня превратила, всю мою жизнь душила меня!!! По ночам я задыхалась в этой оболочке и не понимала, как живут другие! А когда увидела все те краски жизни…

– И где ты увидела?! Отвечай!!!

– На базаре мама! На базаре!!! Там кипит жизнь! Там никто не притворяется. Они могут быть теми, кем являются, и им это нравится. Там женщины поют народные песни, когда их душе захочется!! Наши народные песни, которые я украдкой слышала из уст бабушки!!! Ты запрещала их даже слушать!!! Ты пытаешься меня изменить и сделать другой. Но другие мамы даже не пытаются, а их дочери сами не хотят быть теми, кто мы есть!!! Я не знаю теперь, что хуже, когда враги убивают и пытаются уничтожить все, даже нашу культуру! Или же когда мы сами пытаемся стать другими, забывая свои корни!!! Что хуже, мама?!

Глаза Энн горели. Отец и бабушка тоже все услышали. Назени села в беседке и смотрела в одну точку. Глава семьи опустил голову, кажется, он сам упустил тот момент, когда все пошло не так. Ведь жизнь иногда может ослепить так, что реальность кажется совсем иной.

– В доме Аванесовых ты играешь роль чуть ли не патриотки, а в нашем доме… Ты даже зовёшь меня Энн. Мама, посмотри, в кого мы превращаемся… Кем мы станем потом?! Людьми, которые не знают о себе ничего!!! Которые живут в чужой стране, и внедряют в себя все чужое. Разве не лучше ли быть теми, кем мы являемся??? Я сделала свой выбор! С сегодняшнего дня нет Энн! Есть только Наринэ! Кровью, плотью и душой я армянка. И никогда, слышишь! Никогда я не изменюсь и не стану другой. И свадьбу эту сыграем по нашим обычаям! Или же никак!!!

Та уверенность, что была в ней, завораживала, Назени сейчас видела не свою дочь, а видела и слышала крик души, которая томилась годами и страдала. Сейчас перед ней была гордая армянка, которая ни за что на свете не предаст себя. Она воевала. Она шла и ей было тяжело. Назени сдалась. Опустила голову, и слезы сами полились из глаз.

– Что я натворила?!

В комнату девушки постучали.

Вошла мать.

– Дочка, пошли, поужинаешь хотя бы… женщина с грустью смотрела на дочь, которая так же, как и она, плакала уже несколько часов.

– Я не хочу… очень тихо Наринэ произнесла на армянском.

– Хочешь, принесу тебе в комнату? спросила на армянском Назени. Девушка посмотрела на мать и кивнула. Неужели мама так быстро примет это? Раньше не то, что она бы на армянском не заговорила, так она ещё и никогда в комнате не разрешила бы есть. Наринэ решила идти до конца. Она не свернёт с этого пути. Кажется, её борьба началась ещё в тот день, когда она впервые ответила Микаэлю на армянском, его высокомерие и дерзость заставили её. Но сейчас она осознала, что этот момент был переломным в её жизни.

Сейчас девушка хотела увидеть Микаэля. Чтобы тот прочёл в её глазах, что теперь она такая, как он. Такая же преданная, такая же простая и что она хочет быть рядом с ним. В любом месте, пусть даже это будет та самая будка. Она хочет научиться жить. Также свободно, как он. Сама не заметила, как съела все на подносе, сама отнесла вниз и заметила, как отец сидит на улице, такой грустный, что сердце девушки сжалось от боли. Она подошла к нему и обняла.

– Прости меня дочка. Я должен был быть мудрее и внимательнее…

– Папа ничего. Все хорошо, слышишь… Наринэ обняла его ещё крепче.

– Наринэ, моя девочка Наринэ. Когда ты успела так вырасти и стать такой мудрой. Доченька моя…

Сердце отца болело, будто он не смог защитить своего ребёнка, будто не додал самого важного. Он чувствовал вину.

Глава 19.

В гостиной с утра пораньше собрались несколько подруг Назени, на чай к ним зашли Анита с Татевом. Наринэ спустилась к гостям и услышала, как мать, скрипя зубами, произнесла:

– Для Наринэ уже готовы несколько чудесных украшений. Вот ждём со дня на день ещё несколько.