Дыра. Провинциальные истории

Она полезла в большую белую подставку для хохочущего телевизора, извлекла оттуда колбасу, сыр и стала их нарезать на опустевшую Мишанину тарелочку. Эти манипуляции ненадолго сделали сестру более чуткой и общительной.

– Что нового? Где был сегодня?

– Гулял. Рыжего видел.

– Какого Рыжего? Длинный такой, с волосами растрёпанными? У него ещё брат… как же его?.. Витя, кажется… да?

– Да.

– И чё?

– Брат с балкона упал.

– Да ты что! Витя? Насмерть?

– Дура, что ли? Они живут на втором этаже. Так, говорит, рожу немного разодрал и всё.

– А чё он упал-то?

– Не знаю. Пьяный, говорит, был.

– Ну пьяный и пьяный, а зачем с балкона-то падать? Такой сильно пьяный был?

– Не знаю.

– А чё он напился-то?

– Не знаю. Зачем люди напиваются?

– Это тебя надо спросить. Зачем ты вчера напился?

– Затем. Проблемы замучили.

Сестра захохотала громче телевизора.

– У тебя проблемы есть?

– Да пошла ты в жопу!

Мишаня снова обиделся. Благо, теперь можно было – бутерброды-то нарезаны.

* * *

Маша в перерыве между парами отправилась с подругой Светкой покурить. Заныкались подальше на заднем дворе университета, чтобы не попасться на глаза знакомым преподам. Нельзя перед преподами портить репутацию хороших девочек. Это может дорого стоить на сессии.

Светка достала из своей элегантной сумочки элегантную тоненькую пачку с элегантными тоненькими дамскими сигаретами и, брезгливо закурив, элегантно выпустила дым.

Маша всегда завидовала подруге из-за этой её элегантности. Но, втайне завидуя и раздражаясь, не скупилась на комплименты. Сегодня Светка пришла в универ в новой элегантной курточке, и это нельзя было не отметить.

– Классная курточка, – отметила Маша. – Где купила?

– Да тут недалеко, в обыкновенном магазине, прикинь, – Светка сделала брезгливую мину. – Сама не ожидала. Зашла просто так. Смотрю, висит. Померила. Прямо на меня, прикинь. Покрутила, покрутила, да и взяла. А ничего вроде, да? Похожу пару недель в ней, пока не надоест.

– Ничего. Мне нравится, – вздохнула Маша с тайной завистью и тайным же раздражением и назло подруге перевела тему. – Как там у тебя с Серёжкой?

– Сергей вчера пришёл ко мне пьяный, прикинь, – брезгливая мина Светки стала ещё брезгливей. – Ни стыда, ни совести. Знает же, что я пьяных не переношу.

– И чё он?

– Приставал, как всегда.

– А ты?

– Я сказала, чтобы он пьяный больше ко мне не приходил. Мало ли что может произойти.

– Ага, может. Тут недавно один пьяный чудик с балкона упал.

– Да? Кто это?

– Ты не знаешь, наверно. Недалеко от меня живёт. Витя Правдолюбов.

– Нет, не знаю. И что? Насмерть?

– Нет, повезло, что не высоко падать пришлось. Хотя так-то больно ударился. Головой прямо. Повреждения себе нанёс, но обошлось на этот раз.

– А чё он падать-то вздумал?

– Я не знаю. Напился… Как у всех, наверно… Проблемы замучили.

– Понятно, – Светка брезгливо выкинула окурок и, достав из своей элегантной сумочки влажные салфетки, элегантно вытерла тоненькие пальчики с элегантными длинными ноготками. – Мне тоже иногда совершенно не хочется жить.

Тут Маша увидела знакомую преподавательницу. Та, завернув за угол университета, задумчиво курсировала в сторону отдельно стоящего корпуса научно-методического отделения.

– Пошли скорей, а то вон, смотри, Скорлупа идёт!

Но Светка не умела ходить одновременно элегантно и быстро и миновать знакомую преподавательницу не удалось. Прямо на неё и напоролись. Вернее, она на них напоролась.

– Здравствуйте, девочки! – проскрипела Скорлупа уже давно немолодым голосом. – Что это вы не на занятиях?

– Здрасте… Мы… просто… – заволновалась Маша.

– Мы в библиотеку ходили, – произнесла Светка с достоинством и элегантностью.

– Это хорошо, – похвалила Скорлупа. – Хорошие девочки.

На этом и разошлись. Преподавательница, кажется, в библиотеку, а хорошие девочки, вдохновлённые никотином, на следующую пару. Репутация не пострадала.

* * *

Светка лежала на большой родительской кровати в скомканных ароматных простынях, обнажённая и трепещущая, в объятьях своего бойфренда Серёжи.

Элегантно запрокинув ножку ему на причинное место и с нежностью поглаживая скудную растительность на его массивной голове тоненькими пальчиками с элегантными длинными ноготками, она сюсюкала немного капризно, но женственно и соблазнительно:

– Ну, Селёженька, почему ты пьёшь? Я за тебя пележиваю, думаю всё влемя, волнуюсь!..

Он, большой и основательный, одной своей, тоже большой и основательной, рукой прижимая к себе хрупкое Светкино тельце, а другую запрокинув под массивную голову, блаженствовал, тяжело и сладостно дыша. Аромат простыней терзал его обоняние так настойчиво и неистово, что и не понятно, от чего опьянение было больше – от двух литров пива в баре перед свиданием со Светкой или от Светкиных же запахов.

– Не переживай, лапуля, – пробасил «Селёженька». – Понимаешь, я человек в себе уверенный и немного алкоголя, чтобы снять напряжение, мне не повредит. Я же не нажираюсь как свинья. Я меру знаю.

– От тебя из-за этого плохо пахнет, – не отставала Светка.