Дж. Д. Сэлинджер

Седой ответил, что как ни взгляни, а разницы пшик, и левой рукой скользнул под локоть, на который девушка опиралась, пробрался пальцами вверх по ее руке изнутри, меж теплым предплечьем и грудной клеткой. Правой рукой потянулся к телефону. Чтобы не шарить, ему пришлось чуть приподняться, и затылком он задел абажур. В тот миг свет чрезвычайно, хоть и чересчур наглядно льстил его почти совсем белым сединам. Хоть волосы теперь и спутались, очевидно, их недавно стригли – или, скорее, приводили в порядок. На висках и затылке подравнивали по обычаю коротко, а по бокам и на макушке оставили длинновато, и выглядело вообще-то слегка солидно.

– Алло? – звучно произнес он в трубку. Девушка наблюдала за ним, по-прежнему опираясь на локоть. Глаза ее, скорее просто открытые, нежели настороженные или задумчивые, отражали в основном лишь собственный размер и цвет.

Из трубки донесся мужской голос – окаменелый, однако грубо, почти непристойно торопливый по случаю разговора:

– Ли? Разбудил?

Седой коротко глянул влево, на девушку.

– Кто это? – спросил он. – Артур?

– Ну… Разбудил?

– Нет-нет. Лежу читаю. Что-то случилось?

– Точно не разбудил? Ей-богу?

– Нет-нет – абсолютно, – сказал седой. – Вообще-то я теперь в среднем часа по четыре вшивых…

– Я чего звоню, Ли, – ты, случайно, не заметил, когда Джоани уходила? Она, случайно, не с Элленбогенами ушла?

Седой снова глянул влево, но повыше, поверх девушки, которая теперь наблюдала за ним – ни дать ни взять юный голубоглазый ирландский полисмен.

– Нет, не заметил, Артур, – ответил он, не сводя глаз с дальнего сумрачного угла, где стена встречалась с потолком. – Она разве не с тобой ушла?

– Нет. Господи, нет. Ты вообще, что ли, не видел, как она уходила?

– Да нет, Артур, вообще-то не видел, – сказал седой. – Я вообще ни черта весь вечер не видел. Едва зашел, сразу вляпался в длиннейший даже не треп, а вообще бог знает что с этим французским остолопом, венским, откуда он еще там. Каждый клятый иностранец так и норовит бесплатно консультацию юриста получить. А что? Что случилось? Джоани потерялась?

– Ох господи. Кто ж его знает? Я вот не знаю. Ты же знаешь ее – как накачается, так и вперед. Откуда я

знаю? Она же могла…

– Элленбогенам звонил? – спросил седой.

– Ну. Их еще дома нет. Я не знаю. Господи, я ведь даже не уверен, с ними она ушла или нет. Я одно знаю. Всего одно, язви его в душу. Хватит уже башкой биться. Я серьезно. Теперь уже я серьезно. Хватит. Пять лет. Господи.

– Ладно, попробуй не заводиться, Артур, – сказал седой. – Во-первых, если я знаю Элленбогенов, они, скорее всего, загрузились в такси и поехали в Виллидж на пару часов. И все втроем, вероятно, нагрянут…

– У меня такое чувство, что она принялась обрабатывать какого-нибудь ублюдка на кухне. Просто нюхом чую. Она всегда вешается какому-нибудь ублюдку на шею, если надирается. Но все, хватит. Ей-богу, я уже не шучу. Пять, язви их…

– Ты сейчас где, Артур? – спросил седой. – Дома?

– Ну. Дома. Дом, милый дом[85]. Господи.

– Ну так попробуй полегче… Ты чего – напился, что ли?

– Не знаю. Откуда мне, язви его, знать?

– Ладно, послушай. Расслабься. Просто расслабься, – сказал седой. – Елки-палки, ты же знаешь Элленбогенов. Наверняка опоздали к последнему поезду. И все втроем в любую минуту нагрянут, бурля остроумием, из какого-нибудь ночного клуба…

– Они были на машине.

– Откуда ты знаешь?

– Их нянька. Мы с ней искрящиеся, язви их, беседы ведем. Мы с ней нащупали близость. Мы, как две горошины в стручке, язви его, с ней близки.

– Ладно. Ладно. И что? Не дергайся и расслабься, ну? – сказал седой. – Они все, наверно, втроем в любую минуту сейчас впорхнут. Поверь мне на слово. Ты же знаком с Леоной. Я не знаю, что за… Они же все начинают эдак кошмарно, по-коннектикутски веселиться, как только оказываются в Нью-Йорке. Ясно же.

– Ну да. Ясно. Ясно. Хотя не ясно.

– Да ясно тебе все. Ну ты сам подумай. Они вдвоем, вероятно, затащили Джоани…

– Слушай. Никому никогда не надо Джоани никуда тащить. И не вешай мне тут про то, как ее затащили.

– Никто тебе ничего не вешает, Артур, – спокойно сказал седой.

– Я знаю, знаю! Извини. Господи, я уже совсем рехнулся. Ей-богу, ты уверен, что я тебя не разбудил?

– Если б разбудил, Артур, я бы тебе сказал, – сказал седой. Он рассеянно извлек руку из девушкиной подмышки. – Послушай, Артур. Хочешь совет? – сказал он. Взял в пальцы телефонный шнур под самой трубкой. – Я серьезно, ну? Хочешь совет?

– Ну. Не знаю. Господи, я тебе спать не даю. Пошел бы лучше да вскрыл себе…

– Послушай меня минуточку, – сказал седой. – Во-первых – я серьезно, ну? – ляг в постель и расслабься. Налей себе добрый стакан на сон грядущий, залезь под…

– На сон грядущий! Ты издеваешься? Господи, да я целую кварту вылакал за последние два часа, язви ее. На сон грядущий! Я так нализался, что не могу…

– Хорошо. Хорошо. Тогда ложись, – сказал седой. – И расслабься – ты меня слышишь? Скажи-ка мне. Сидеть и изводиться – ну что тут хорошего?