Дж. Р. Р. Толкин: автор века. Филологическое путешествие в Средиземье

Описанный процесс представлял определенный интерес еще и потому, что в этих предположительно древних балладах можно было найти некоторые указания на временной период (и это тоже стало возможным благодаря появлению трудов в области «высокой критики»). Немецкие критики демонстрировали чрезвычайную (и, как правило, чрезмерную) проницательность при выявлении анахронизмов в изучаемых ими трудах. Они могли (или думали, что могут) распознать разницу между первоначальным источником, который можно было соотнести с конкретным описываемым в нем историческим событием (так, в случае с «Беовульфом» это была гибель дяди главного героя в битве, состоявшейся в начале VI века), и материалом, добавленным спустя пару веков, таким как, например, содержащиеся в этой поэме многочисленные отсылки к христианству, которые могли появиться только после обращения англичан в христианскую веру. Чрезмерное усердие таких исследователей привело к тому, что они объявили значительную часть «Беовульфа» «фальшивкой». Окончательно искоренить эту весьма прискорбную практику удалось лишь в 1936 году, когда Толкин обнародовал свою лекцию, посвященную «Беовульфу».

Однако у этого подхода были и свои плюсы: в результате люди научились «менять оптику» при прочтении историй и исторических поэм таким образом, чтобы видеть одновременно и описываемое событие, и тот контекст, в котором это описание было сочинено. Маколей использовал этот ретроспективный прием в «Горации» (о чем он прямо говорит в предисловии), добавив очевидно ностальгические сожаления об «ушедших временах былых героев»: это явно указывает на то, что его придуманные древние «песни» были умышленно сконструированы в виде воспоминаний о прошлом. Благодаря этому мы наблюдаем сразу два временных периода: момент самого события и время рассказа о нем. Это отличает произведения Маколея от изложений Вергилия и Тита Ливия, где все эти различия были почти полностью сглажены.

«Предания, летописи и старые поэты, которых Вергилий знал, но использовал только для создания чего-то нового, сгинули навсегда!» — писал Толкин в своих размышлениях на тему «Беовульфа», имея в виду прежде всего необходимость сосредоточиться на «новом» (то есть на поэтическом произведении, дошедшем до наших дней), а не вздыхать о тех гипотетических творениях, которые постигла иная судьба. При этом он, разумеется, сожалел о трагической утере «преданий и летописей» и страстно желал подарить читателю чувство прикосновения к древней истории, за которой маячат отблески других, еще более давних эпох, то есть всего того, что стало предметом теоретических выкладок «высоких критиков» и мистификации лорда Маколея, — того, что Толкин, в свою очередь, как ему казалось, смог разглядеть в таких поэмах, как «Сэр Гавейн и Зеленый рыцарь». Именно стремление воссоздать «особый привкус, атмосферу, ценность», которыми «обладают эти укорененные

произведения»[99], заставляло его тратить столько сил и времени на написание разных видов «анналов» на разных языках — воображаемых источников материалов для «Сильмариллиона».

Именно поэтому «Сильмариллион» 1977 года испещрен упоминаниями поэтических произведений, на которые ссылался воображаемый составитель: в качестве всего лишь нескольких примеров можно привести «Но́лдолантэ, Падение нолдоров — плач, что перед смертью своей сложил Маглор», Песнь «Лейтиан» и «Лаэр Ку Белег», то есть «Песнь о Великом Луке». По той же причине в ряде случаев Толкин решил написать и саму «песнь» (так было с Песнью «Лейтиан»), пойдя, как и лорд Маколей, по пути создания собственных исторических традиций.

Это потребовало от Толкина колоссальных усилий во имя результата, который многие сочли бы довольно сомнительным, поскольку ощущение глубины изысканий и древности эпох, как и возможность видеть при прочтении книги сразу два разных временных отрезка, в состоянии оценить лишь очень ограниченный круг читателей. Впрочем, даже «Властелин колец» во многом оказывает чарующее воздействие именно потому, что стихи и баллады, звучащие из уст Арагорна, Бильбо или Сэма Скромби, кажутся продолжением старинных традиций, уходящих в глубь времен.

Возможно, что и «Сильмариллион» в этом отношении мог стать ничуть не менее успешным. В любом случае нельзя не почувствовать, что именно этим Толкин мечтал заниматься всю свою жизнь. Так, его первое опубликованное стихотворение, которое вышло на страницах «Вестника школы Короля Эдварда» в 1911 году и в котором он описывал школьный матч по регби, называлось «Битва на Восточном поле» (дело в том, что школьные поля для регби находились неподалеку от Восточной дороги). Как отмечала Джессика Йейтс, это стихотворение отличалось четкостью слога и представляло собой явную пародию на героический стиль «Песней Древнего Рима» Маколея.

Параллельная мифология