Дж. Р. Р. Толкин: автор века. Филологическое путешествие в Средиземье

Тем не менее он все равно не предпринимает попытку заполнить этот пробел, рассказав все, что ему известно о Горлуме и о надписи на Кольце, а вместо этого возвращается к событиям 2941 года, описанным в «Хоббите» (когда он не сумел распознать в находке Бильбо то, чем она в действительности являлась), а затем к уходу Бильбо из Хоббитании в 3001 году. Лишь после этого он рассказывает, как обнаружил манускрипт Исилдура, в котором содержались такие важные сведения о надписи на Кольце. Логичнее всего теперь было бы ему сразу отправиться в Хоббитанию и изучить пресловутое колечко Фродо, но он отклоняется от этого маршрута, чтобы встретиться и побеседовать с Арагорном.

Тут Гэндальф передает слово Арагорну (6), который рассказывает собравшимся о том, как удалось изловить Горлума. И только после этого Гэндальф наконец переходит к сути — подтверждению подлинности Кольца. Он убедился в том, что это то самое Кольцо, когда увидел надпись на языке Врага, которую зачитывает участникам Совета. Гэндальф также добавляет, что Саурон узнал об обнаружении Кольца от Горлума (это объясняет историю, услышанную от Глоина (1)) и начал поиски среди гномов и хоббитов. В этот момент Совет отвлекается на вопрос Боромира о Горлуме и ответ Леголаса (7) про его побег, и уже после этого Гэндальф возвращается к «остальным вопросам Гэлдора» (в действительности речь идет всего про один вопрос): «Почему среди нас нет Сарумана?» После того как Гэндальф поведал о своем заточении в Ортханке и успешном побеге из владений Сарумана, ему оставалось лишь пересказать свой путь до Хоббитании, а затем до Раздола, куда он, пусть и запоздало, последовал за Фродо и его спутниками. И вернувшись таким образом обратно к событиям современности, он заключает: «Теперь вам известна история Кольца от его изготовления до нынешнего дня».

Впрочем, эта обманчиво простая формулировка в действительности скрывает за собой колоссальную работу, которая была проделана писателем. Ведь история вовсе не была рассказана по порядку от начала до конца, она состояла из множества отступлений: то один, то другой персонаж вдруг перебивал очередного рассказчика, чтобы поговорить о наиболее волнующих его вопросах. Логической последовательностью повествование тоже не отличалось, и рассказчики часто забывали про самый главный вопрос: действительно ли это то самое Кольцо. Вместо этого они говорили про Гондор, историю Арагорна и Сломанный Меч, обсуждали Горлума и Сарумана — все эти элементы чрезвычайно важны для построения сюжетной линии, но не имеют прямого отношения к Кольцу.

К тому же во всей этой истории вдруг обнаруживается гигантский пробел длиной почти в три тысячи лет — от 2 года до 2941 года, причем для Фродо этот пробел был заполнен Гэндальфом еще несколько глав тому назад, когда тот поведал будущему Хранителю историю Смеагорла и Деагорла и рассказал о том, что Горлум тоже когда-то был хоббитом. Однако участники Совета об этом так и не узнают. Именно в этом заключается особый талант Толкина — выстраивать беседы таким образом, чтобы все эти пробелы, повороты и отступления не наскучивали читателю и, в общем-то, не привлекали к себе внимания. Однако затем, как обычно и случается на такого рода заседаниях, после продолжительных прений наконец звучит самый главный вопрос: что же делать дальше?

Поиск решения занимает не слишком много времени. Толкин задействует трех второстепенных персонажей, чьи предложения отвергаются Советом, и лишь затем озвучивается подлинная дилемма. Сперва Эрестор предлагает отдать его Бомбадилу, но это предложение отклонено. Гэлдор спрашивает, нельзя ли сохранить его в безопасном месте, но получает отрицательный ответ. Всеславур предлагает бросить его в море, но участники собрания приходят к выводу о том, что это слишком опасно и не гарантирует окончательного избавления от Кольца. Итог подводит Элронд, который говорит: «Кольцо должно быть предано Огню». Выслушав возражения Боромира, он отказывается забрать Кольцо себе, и Гэндальф соглашается с этим решением. Переговоры зашли в тупик, напряжение (и общая усталость) нарастает, но стиль изложения вдруг резко меняется: слово один за другим берут хоббиты, которые почти впервые в этой главе говорят от себя, а не пересказывают чьи-то слова. Первым свои услуги предлагает Бильбо, который напыщенно сокрушается по поводу необходимости своего участия — «досадно, конечно, но ладно», — но в то же время сразу переходит к самой сути. Ведь (как это сплошь и рядом случается на комитетских заседаниях) приняв решение относительно дальнейших действий, участники так и не определились с ответственным лицом. Однако, как верно подмечает Бильбо: «По-моему, это, и только это, нужно решить на сегодняшнем Совете!» В результате мы наконец добрались до пункта 3 повестки дня. В этот момент голос подает Фродо, который безо всяких экивоков заявляет: «Я возьму Кольцо. Только я не знаю дороги». И тут впервые за все время мы слышим Сэма, о чьем присутствии на Совете до сих пор даже не упоминалось: «Ну и в переделку мы с вами попали, сударь».