Дж. Р. Р. Толкин: автор века. Филологическое путешествие в Средиземье

Нападение на Фродо в Заверти в конце главы 11 книги I дает некоторое представление о том, как Черные Всадники выглядят в потустороннем мире, когда на их облик влияет Кольцо: белые лица, седые волосы, иссушенные руки, бесплотная худоба, которая говорит не об изможденной плоти, а о вечном бессмертии, словно напоминая о том, какую опасную и горькую плату приходится платить за длинную жизнь, дарованную Бильбо и выстраданную Горлумом. Но все это читатель видит лишь мельком, и этот образ, возможно, был придуман Толкином уже на более поздних этапах работы над книгой.

Если оценивать ситуацию исключительно с точки зрения тактики, то нельзя не признать, что Всадники сэкономили бы много времени и сил, если бы проявили бoльшую напористость в самом начале. Главная причина, по которой эти персонажи не были в достаточной степени проработаны в первой части романа, — отсутствие в тот момент у Толкина четкого сюжета. Как и в случае с «Хоббитом», его творческий процесс состоял в том, что он просто погружался в мир Средиземья и использовал в работе те материалы, которые уже имелись в его распоряжении.

Нет никаких причин считать, что выбор такого подхода был ошибочным или неудачным. В последующие годы Толкин подумывал связать эти первые главы с основной сюжетной линией, чтобы, например, Старый Вяз (он же старец Ива), умертвие и стихии, наславшие буран на Карадрас, действовали по указке главного Кольценосца (см. «Неоконченные предания»). Однако когда мы сталкиваемся с ними на страницах книги, они такого впечатления не производят. Арагорн говорит про Карадрас: «В мире есть немало сил, враждебных двуногим. Они не обязательно союзники Саурону, он слишком молод по сравнению с ними. Это могут быть их происки». Гимли соглашается с ним: «Карадрас прозвали Жестоким в те времена, когда о Сауроне и слыхом не слыхивали».

Ранее Арагорн говорит про Наркисса, что тот живет «в одном дне пути от чудищ, которых увидишь только — и обомрешь, а если такое наведается к нему в гости, от деревни и труб не останется», однако не уточняет, кто же эти чудища. Тролли? Эттины? Полчища орков? Гворны-убийцы?

Особенно загадочно выглядит история про умертвие, потому что нам так и не довелось узнать, что же оно намеревалось сделать с хоббитами, зачем оно нарядило их в золотые доспехи усопших и почему, судя по всему, пыталось вдохнуть души своих давно погибших жертв (или самого себя) в тела хоббитов. Ведь когда Мерри приходит в себя, то ему на мгновение чудится, что он воин, которого много лет назад убили в битве с королем-ведьмаком, будущим предводителем назгулов. Тем не менее умертвие не принадлежит к сонму призраков, духи Карадраса производят впечатление эдаких безумных Томов Бомбадилов, царящих в этих суровых и безжалостных к людям местах, а про чудищ, угрожавших покою Лавра Наркисса, мы так ничего и не выясним.

И как и в случае неких прочих существ, населявших Дикий Край помимо гоблинов («Хоббит, или Туда и Обратно»), это даже к лучшему. Когда Толкин рисовал свои карты и придумывал топонимы, то не ставил перед собой задачу непременно упомянуть все эти названия в романе. Их предназначение — создать у читателя впечатление, что ему рассказывают лишь часть историй про этот мир, который гораздо шире и богаче, чем то, что ему удалось обнаружить на страницах книги. То же касается и других существ, которые не представляют интереса для основной линии повествования и не играют роли в сюжете. Мир Средиземья отличается от своих многочисленных имитаций избыточным богатством и разнообразием, что придает ему особую глубину, и первая книга «Властелина колец» как раз во многом призвана погрузить нас в этот мир, убедить в его реальности. Впрочем, дальше писателю предстояло перейти к значительно более динамичному повествованию.

Совет у Элронда: раскрытие персонажей

Динамика во многом была обеспечена за счет главы 2 книги II, «Совет». Эта глава представляет собой вершину писательского мастерства, которое, однако, многие не в состоянии оценить в полной мере, потому что слишком торопятся, чтобы насладиться всей сложностью этой работы.