Начальник запер купца в потайной комнате, а разбойника в закрытой повозке отправил к Суласе. Дальше он решил действовать так: "Этого вора у нас в городе хорошо знают в лицо. Подожду, покуда стемнеет и народ разбредётся по домам, тогда я купца и казню". Он дождался часа, когда город уснул, отвёз купца под надёжной охраной на лобное место, отрубил ему голову, а тело оставил посаженным на кол. Суласа же радостно и в добром согласии зажила с разбойником. Но вот прошло месяца три, и разбойник призадумался: "Жить такой жизнью долго не будешь, а уходить с пустыми руками мне не годится. Украшений у Суласы в доме наберётся на добрых сто тысяч. Надо её прикончить, а добро всё забрать". Как-то раз он ей говорит:
"Знаешь, милая, когда меня вели на казнь, я пообещал, если выпутаюсь, принести жертву духу дерева, что растёт поблизости на вершине горы. Теперь этот дух мне угрожает. Давай устроим ему жертвоприношение". –
"Хорошо, господин, приготовь, что надо, и пошли туда слуг". –
"Нет, милая, дело так не пойдёт. Надо, чтобы мы оба надели все украшения и пришли на гору с большой свитой". –
"Хорошо, так и сделаем". Вот приехали они к подножью горы.
"Пожалуй, милая, — говорит разбойник, — дух не захочет принимать жертву, если полезет наверх вся толпа. Оставим прислугу внизу и пойдём дальше вдвоём". –
"Хорошо", — Суласа и тут спорить не стала. Она взяла блюдо с жертвой, Шатрука же забрал с собою всё оружие, и они поднялись на вершину.
Всё, что надо для жертвоприношения, они сложили под деревом, нависшим над пропастью глубиной в сто саженей, — и тут разбойник ей объявил:
"Я, знаешь ли, милая, сюда пришёл совсем не для жертвы. На самом-то деле я надумал забрать твои драгоценности, а тебя убить и сбежать. Так что снимай-ка все украшения и увяжи их в своё сари". –
"Господин, чего ради тебе понадобилось меня убивать?" –
"Ради денег!" –
"Вспомни, господин, сколько я для тебя сделала! Тебя связанного тащили на казнь. А я тебя выручила, отдала большие деньги и выменяла тебя на купца! Я могла бы за каждую ночь получать по тысяче, а ведь я на других мужчин и смотреть перестала. Я твоя благодетельница, не убивай меня! Я тебе дам много денег, рабой твоей стану, — так молила его гетера.
Ожерелье золотое, жемчуга и самоцветы –
Всё возьми, помилуй только. Я рабой твоею буду!"
Но Шатрука и не подумал смягчиться:
"Отдавай-ка украшенья, и не надо ныть напрасно.
Отроду не признавал я ограбленья без убийства!"
Тут уж Суласе стало ясно, в каком положении она очутилась. "Этот разбойник и впрямь меня не помилует. Остаётся как-то исхитриться и самой нанести удар первой — сбросить его в эту пропасть", — решила она и сказала:
"С тех пор как знаю я себя,
С тех пор как в разум я вошла,
Я не припомню никого,
Кто был бы мне тебя милей.
Дай мне поцеловать тебя
И обойти с почтением,
Ведь в будущем тебе и мне
Уж никогда не свидеться".
Не догадываясь, что она задумала, Шатрука согласился:
"Ладно уж, милая, можешь меня поцеловать". Суласа почтительно обошла вокруг него три раза, поцеловала и говорит:
"А теперь, господин, я хочу тебе со всех четырёх сторон поклониться". Сначала она подошла спереди и преклонила голову к его ногам, потом поклонилась ему справа и слева, а под конец зашла сзади, будто бы тоже, чтоб поклониться, — и тут изо всех сил толкнула его обеими руками, сбросила под обрыв, и полетел он вниз головой прямо в пропасть глубиною в сто саженей, а там разбился и лепёшку. Видя это, жившее на вершине горы божество произнесло:
"Мужчина не всегда умён,
Иной раз может оплошать.
Бывает, женщина умней
И понимает, что к чему.
Мужчина не всегда умён,
Иной раз может оплошать.
Бывает, женщина умней
И знает, как ей поступать.
Не растерялась Суласа,
Сообразила в трудный час,
И, как охотник на ходу
Стрелою поражает лань,
Она сразила Шатруку.
Кто не умеет распознать
Грозящую ему беду,
Тот тугодум — он пропадёт,
Словно грабитель в пропасти.
А кто нежданную беду
В один лишь миг распознаёт,
Тот над врагом одержит верх,
Как Суласа над Шатрукой".
Расправившись с разбойником, Суласа спустилась вниз и подошла к служанкам.
"А господин где?" — спросили они.
"Забудьте о нём", — ответила Суласа, села на колесницу и поехала домой".