Джейсон

Я уставилась на одного из самых дорогих мне людей; что-то в том, что мы делали было слишком даже для него и я спрошу его об этом позже, сегодня же я отнесусь к нему с пониманием и сделаю то, что он хочет.

— Джейд хочет уединиться, — сказал Домино.

Он сполз с кровати с Джейд, свернувшийся на его руках. Легко можно было заметить по красным шортам, что он твердый и готовый, но если они хотят покинуть комнату — это не моя проблема. Они любовники и чтобы Джейд было комфортно мое присутствие обычно было не нужно. Они справятся.

— Хорошо, — сказала я.

— Развлекайтесь, — сказала Джей-Джей.

Домино улыбнулся.

— Благодаря тебе она уже развлеклась.

— Всегда пожалуйста, — сказала она, ухмыльнувшись.

Его улыбка превратилась в ухмылку. Джейд что-то прошептала ему и чтобы она ему ни сказала, но он повернулся к двери с решительным видом. Я надеялась, что она согласилась с ним на секс, но с другой стороны — не моя проблема. У меня были дела важнее.

Я посмотрела вниз на Натаниэля. Его глаза вновь стали обычного экстраординарного лавандового цвета, но на лице все также отчетливо читалась безумная жажда секса. Позже я спрошу у него, что из того, что мы делали так сильно повлияло на него, но сейчас я просто хотела насладиться этой твердостью и длиной.

Глава 11

Натаниэль принадлежал к тому типу мужчин, которые чем больше были возбуждены, тем были длиннее. Его член сейчас был на два дюйма больше, чем при «обычной» эрекции, а также он был невероятно тверд и будто вибрировал; я рукой обхватила его каменный член, обрамленный теплой, гладкой кожей.

Я была осторожна, пока направляла его в себя, не только потому, что его дополнительные дюймы проникнут глубже, но и потому, что он однажды сказал, что иногда, когда он так возбужден ощущения бывают слишком сильные и наслаждение граничит с болью, с той болью, которая ему не нравится.

У меня был секс с Натаниэлем больше раз, чем я смогла бы сосчитать, но когда он такой твердый, все всегда ощущается по другому, как будто каждый раз занимаешься любовью с кем-то другим и неважно насколько тебе хорошо знакомы эти волосы, глаза, лицо, тело. И пока он погружается в меня, мои глаза и ощущения тела говорят мне противоположные вещи — глаза узнают, а тело нет.

Я вздрогнула, когда он полностью вошел в меня и мой голос дрожал, пока я говорила:

— Господи, ты такой твердый.

Он кивнул и закрыл глаза, и выдохнул так, что дрожь прошла по его телу в мое. Эта небольшая вибрация заставила меня закрыть глаза и напрячься, чтобы не потерять концентрацию. Я сверху, он связан, я у руля, значит я должна держать себя в руках и не тонуть полностью в ощущениях.

Я держала глаза закрытыми и начала медленно двигаться, ощущая насколько же он тверд. И начала вилять бедрами, по настоящему, как в фильмах, где исполняют танец живота, полностью вбирая его, крепко сжимая и отпуская.

Он начал двигаться вместе со мной, так что когда я опускалась, он двигался навстречу мне. Так начался наш танец, друг для друга мы падали и поднимались, пока я не начала негромко стонать. Я открыла глаза и увидела, что он смотрит на меня. В его глазах была энергия, накал, которые обычно появляются в процессе секса и, иногда, при насилии. Думаю, потому что и секс и насилие обнажают наше естество, сущность, которые мы были не в силах скрыть не только друг от друга, но даже от себя. Когда секс достаточно хорош, особенно с близким человеком — ничто с ним не сравнится. Я все еще христианка, но в такие моменты понимаю, почему столько много других религий используют секс как духовный опыт. В церкви можно преклонить колени и соврать, но лицом к лицу, будучи обнаженной с Натаниэлем, находящимся глубоко во мне, для лжи не остается места. Я любила его, окончательно и бесповоротно, и в этот момент ничего так не хотела, как быть как можно ближе к нему. Я наклонилась к нему, меняя ритм движений бедер, чтобы можно было не останавливаться и он мог продолжить двигаться навстречу мне, и внезапно осознала, что мы прижаты друг к другу от паха до груди, а я смотрю в его глаза, которые находятся от меня всего в паре дюймов. Мне пришлось поменять ритм с невидимого для глаза танца внутренних мускулов до обычных движений взад-вперед, так что большая часть его тела выходила из меня, чтобы потом вернуться на всю длину. Он двигал свои бедра навстречу моему телу и интенсивность движений возросла, когда мы нашли подходящий ритм и я прижалась ртом к нему, чтобы пока мы любили друг друга, можно было целоваться.

Его язык проник в мой рот и поцелуй стал подражать тому, что делали наши тела, мы были полностью друг в друге, снова и снова, и снова, пока я не была вынуждена прерваться и прокричать удовольствие в воздух. Мне пришлось постараться, чтобы сохранить ритм движений, потому что знала, что где-то неподалеку притаился большой оргазм, ждущий еще... нескольких... толчков.