Джек-потрошитель с Крещатика

Блондинка не сдавалась. Рыжая — тоже. Имелись и другие соперники. Одни демонстративно тянули руку вверх, иные, желавшие сохранить инкогнито до финала торгов, делали лишь еле заметное движение, видимое одному ведущему, и Катерина не могла понять, с кем еще она ведет торг. Но ей стало заранее жалко потраченных денег.

— Следующий шаг — тридцать тысяч…

Кто б мог подумать, что «самоплагиат» и «мусор в стиле модерн» будет иметь такой спрос?

— Вижу… Тридцать тысяч! — сказал ведущий, ответив тем самым на заданный ею вопрос. Он смотрел прямо за спину Дображанской, туда, где сидел ее соперник — директор банка.

«И ты, Брут?..» — мысленно вздохнула она и качнула своим номером.

— Тридцать три… — седовласый ведущий аукциона не смог сдержать излишне жгучего взгляда на красивую Катю. И в который раз ее красота немедленно вышла ей боком.

Стоило седовласому выдать ее, сидевший перед Дображанской долговязый и худой бизнесмен, известный взрывным, неуправляемым нравом, быстро обернулся к ней и прошептал:

— Кончай! А то посажу… Поняла?

От неожиданности Катя моргнула. Приняв моргание за знак согласия, тот удовлетворенно вернулся в исходную позицию.

«Он что, угрожает мне? — к щекам Дображанской прилила кровь. — Мне, Киевице?»

— Тридцать шесть, — отреагировал ведущий на движение блондинки. — Сорок тысяч, — его взгляд опять полетел за спину Дображанской. — Сорок четыре, — взгляд переместился вперед.

Рыжая художница уже отпала. Но Кате надоело ждать — решительно сбросив с себя остатки бриллиантового гипноза, хранительница Города встала и крикнула, нарушая все правила.

— Шестьдесят! Есть желающие дать больше? — рука Дображанской, украшенная кольцом с подавляющим волю алмазным цветком одолень-травы, подняла номер.

Возразить ей не смог никто. Со всех сторон на Катю полетели лишь недовольные взоры, гримасы и возмущенное шиканье. Блондинка в первом ряду полоснула ее обозленным взглядом, не скрывая обиды за угнанную картину, которую она уже никогда не повесит в своей розовой спальне. Сопровождавшая ее не участвовавшая в аукционе шатенка присовокупила неприкрытую ненависть — за изумительно красивую Катину внешность, которой не будет обладать никогда. Рыжая художница тоже посмотрела на Катерину Михайловну, быстро, но пристально, — и даже не на нее, а на брошь, кивнула, словно по одной эмалевой бабочке в стиле модерн определила всю Катину суть — и отвернулась.

Видимо, получив знак от хозяина, ведущий провозгласил:

— Шестьдесят тысяч — раз…

Взрывоопасный бизнесмен развернулся к Кате всем телом. Его глаза кипели, тонкие губы змеились. Внезапно он издал краткий невразумительный вскрик, порезавшись о ее взгляд… В прямом смысле слова — по щеке мужчины потекла быстрая кровь. Порез был коротким, но глубоким, горючим. Кровь скользнула на белый воротник рубашки, поползла по груди. Мазнув рукой по щеке, бизнесмен ошарашенно посмотрел на свою ладонь.

— Вы порезались, — сухо сказала Катя, не сводя с него ставших бездонными глаз. — Нужно быть осторожней. Так ведь можно случайно порезать и горло.

«Кто ты???!!! — прочитала она ответный обезумевший взгляд, рука мужчины схватилась за шею. — …Ведьма!»

«А вы не знали?» — ответила взглядом ведьма.

— Пустите. Я порезался… запонкой, — быстро сказал он соседу и спешно вышел из зала.

— Шестьдесят тысяч — три! Продано!.. — элегантно стукнул молоточком «благородный отец» и одарил Катю благосклонной «отеческой» улыбкой. — Екатерине Михайловне Дображанской.

Катя, в свою очередь, тоже обернулась, взглянуть на вновь поверженного соперника — швырнула генеральному директору банка прямой насмешливый взгляд. Тот едва сдержал спазм, и она поняла, что в кармане у него покоилось ровно тридцать тысяч, но она вновь смешала ему все карты.

Внезапно в сердце у Дображанской опять закололо. По коже помчался озноб. Тело бросило в жар, кожа стала огненной.

«Что со мной? Я словно заболеваю?»

— Лот № 23, — бодро заявил ведущий, глядя на Катю так, точно стал ее персональным гидом по миру искусства. — Вариация на тему «Дух Бездны», начало ХХ века, бумага на картоне, соус. Вариант работы был опубликован в книге…

Черный Ангел с бездонными глазами-пропастями появился на экране ноутбука Акнир. Дашины глаза округлились, ресницы захлопали, пухлый нос зачесался:

— Ух ты!.. Как, по-твоему, за сколько Катя купит его?

— Хочешь перекупить? — смекнула Помощница Главы Киевских ведьм.

— Ну, есть в нем что-то… Правда? Такое… страшное. А тебе не кажется, что Дух Бездны на Катю похож?

— Совсем не похож, — не согласилась Акнир. — Разве что взглядом. Иногда у нее бывает такой.

— Но на кого-то он точно похож! Я буквально только что видела этого человека, — нетерпеливо заерзала Чуб. — Может, там, на аукционе? — Даша приблизила нос к экрану, рассматривая избранную — платежеспособную публику.

— Начальная цена — тысяча долларов, — сказал ведущий. — И я уже вижу тысячу…

Известный коллекционер в нарочито непрезентабельном свитере сделал знак, подмеченный только «благородным отцом» аукциона и камерой.

— Вижу тысячу сто… — сказал ведущий.