Джек-потрошитель с Крещатика

Катин соперник вступил в игру. Блондинка и рыжая остались неподвижны: для первой сюжет был слишком не розов и слишком жесток, вторая — по иным, ей одной известным причинам.

В мгновение ока сумма выросла как на дрожжах.

— Десять тысяч… Одиннадцать… Двенадцать… — едва успевал выкрикивать ведущий. Его взгляд метался меж нескольких горячих точек — ни коллекционер, ни генеральный директор банка не собирались сдаваться. Нашлись и другие желающие.

— Двадцать тысяч… Двадцать две…

Когда сумма перевалила за сорок штук, Катерина подумала, что, рассчитывая финансовые возможности своего соперника сзади, не учла одного — его хорошего вкуса. Очевидно, он просто не желал расставаться с деньгами ради сладкого ангела. Сейчас же, когда речь шла о стоящей вещи, он не скупился.

— Тридцать шесть… Нет, уже сорок… Сорок четыре… — немолодой ведущий запыхался, так быстро ему приходилось говорить… — Сорок восемь. Пятьдесят.

Ангел Бездны притягивал не одну только Дашу — в дивной скорости этих торгов зазвенела настоящая страсть.

— Пятьдесят пять… Шестьдесят!

Зал затаил дыхание — бой за лот напоминал поединок на ринге, в каждой новой названной сумме звенела сила удара, и каждый мечтал убить новой ставкой соперника.

Катя услышала позади себя участившееся дыхание директора банка. Ощутила на шее его горячий взгляд… И вдруг угадала: это не страсть — это месть. Месть Кате, — ее соперник специально набивает цену, чтобы она купила лот по наивысшей цене. Не сомневаясь: та, кто «собирает весь мусор, если он в стиле модерн», все равно его купит!

«Ошибаешься, — равнодушно подумала Катя. — Я не собираюсь его покупать».

— Ну, купи, пожалуйста, купи ее! — взмолилась Чуб по другую сторону экрана. — А потом я как-нибудь накоплю и отдам.

— Шестьдесят шесть, — сказал ведущий. — Семьдесят!

— Сволочь, — эмоционально воскликнула Даша. — Где я вам семьдесят тысяч достану?.. Можешь превратить его в лягушку? — повернулась она к Акнир. — Почему я должна платить столько?

— А почему в лягушку?

— Устроим твоей Матильде личную жизнь. Двойная польза!

— Прости, но я свою Матильду за кого попало не выдам… — Акнир похлопала по стене аквариума с белой подружкой.

— Восемьдесят. Восемьдесят восемь. Девяносто пять. Сто! — крикнул ведущий. — Сто тысяч — раз… Сто тысяч — два…

Коллекционер сдался последним. Прочие — сдали позиции еще на шестидесяти. Вдохновенно злое лицо соперника Кати увеличил экран. И едва ведущий выкрикнул «Сто тысяч — три!» — в его взгляде впервые пропечаталась не только злость, но и страх.

— Продано! — произнес ведущий. — Анатолию Николаевичу Томину.

— Как продано? — дезориентировалась Чуб. — А Катя чё?.. Не купила?

— Нет, — сказала Акнир.

— Почему?

— Как я понимаю, она покупала подарок Маше. Сама она не поклонница Котарбинского.

— Но ведь вторая картина лучше! Она мне больше понравилась!.. — расстройству Даши не было предела.

— Но ведь это подарок не тебе, — резонно заметила дочь Киевицы.

Словно желая попрощаться с Землепотрясной, «Дух Бездны» появился на экране вместе с круглой ценой.

— Стой! Сделай стоп-кадр… Скопируй картинку! — заорала вдруг Чуб.

Акнир ударила по клавише. Черный Ангел замер на экране. Землепотрясная проворно развернула газету «Неизвестный Киев».

— Я знаю, на кого он похож, — с облегчением человека, наконец разгадавшего ненужную, но прилипшую как репейник загадку огласила она. — Посмотри!

Акнир поглядела на указательный палец Чуб, уткнувшийся в газетное фото под заголовком «Помогите найти» — красивую, темноволосую, большеглазую девушку с застывшим взглядом и суровым ртом. Затем перевела взгляд на пойманную монитором картинку.

— Дочь бизнесмена, которая спьяну убила отца! Скажи, что она похожа на Черного Ангела? — попросила Даша.

— Она не просто похожа, — сказала Акнир. — Похоже, что это она!

Выходя из обитого темно-синим атласом зала, Дображанская бросила на поверженного соперника сожалеющий взгляд — воинствующая, неискоренимая и саморазрушительная глупость людей вызывала у старшей из трех Киевиц в последнее время неподдельную грусть о несовершенстве мира. В бездну директор банка вверг себя сам — и теперь застыл в кресле, будто купленный им «Дух» с лицом Горгоны обратил его в камень. Если в наличии у него имелось всего тридцать штук, откуда взять еще семьдесят — представлялось большим вопросом.

Но намного сильней Катерину беспокоила собственная внезапно обретенная способность. Обладать острым взглядом, острым без всяких фигур речи — слишком опасное свойство, особенно если ты не знаешь, как им управлять. Еще во время аукциона Катя отправила sms своему водителю с просьбой срочно привезти ей очки с затемненными стеклами, хотя и не знала еще: спасет ли кого-нибудь их темнота.

— Всегда рады видеть вас, — задержал ее хозяин Аукционного Дома. — Признаюсь, сегодня вы удивили меня.

— Простите, что нарушила правила, — принесла свои извинения Катя.

— Я не был удивлен. Но не сомневаюсь, что это больше не повторится, не так ли?