Джемс Кук

Не отставали и наши отечественные издатели. В екатерининской России тоже читали о Куке и, главным образом о «диковинных дикарях индейцах». Ловкие составители «Описаний» наполняли объемистые книжки нелепой чепухой, нравившейся избранным читателям санкт-петербургского и московского общества. Исследования экспедиций сводились к развлекательным анекдотам, наполовину придуманным самими составителями.

Европейская литература донесла (образ Кука и до позднейших своих произведений. В конце XIX века Жюль-Верн пишет о нем и его путешествиях, а в 1908 году Эдуард Пилон возвращается к нему в своей книге «Muses et bourgeoises de jadis».

На фоне злейшей борьбы (классовых группировок, сложнейших экономических сдвигов, начала грандиознейших событий и коренной перекройки Европы, разгара одной из немногих революционных, освободительных (войн и, вместе с тем, на фоне решительного спора научных и философских течений, определившей резкую грань двух веков, — облик Кука, как человека, ищущего выхода из лабиринта старых традиций, преодолевшего личные интересы и выбившегося из ряда себе подобных, не мог и не может не заинтересовать писателя. Сросшись с буржуазными классами, Кук добросовестно выполнил их задания, и выдвинувшись своей крепкой волей и необычайными способностями, отдал их на служение этим классам, открыв новые пути хищническому колонизаторству Англии.

Открытые им земли стали базами капиталистической Англии, закрепившей силой оружия колониальное рабство новых народов. В 1788 году английская эскадра высадила на юго-восточном берегу Австралии восемьсот преступников. Острова Норфольк и Тасмания стали тоже местами ссылки; Английские миссионеры, тюремщики и купцы были первыми основателями новых городов и колоний. Золото, медь и уголь, шерсть и дерево, добытые принудительным трудом туземцев, дали уже к концу XIX века до ста миллионов дохода.

Золотоносные земли Новой Зеландии, занятые торговыми компаниями в тридцатых годах, упорно завоевывались крестом и оружием у непокорных островитян в течение двадцати лет, пока тоже не стали богатейшим источником золота и шерсти, не застроились фортами и портами английского капитала. Пять обширнейших австралийских колоний и острова Океании стали на ряду с Индией крупнейшей военно-морской и торговой базой Англии. «Мирные» завоевания Кука быстро претворились в хищническую политику европейских промышленников, практически, «по-деловому» взявшихся за управление и эксплоатацию новых земель и обращение туземцев в покорную рабочую силу. Та же участь постигла и Новую Гвинею с ее золотом, жемчужными раковинами, кокосовыми и сандальными пальмами.

Так, по следам Кука торговые компании добрались и до Новой Каледонии, где «усмирили» диких людоедов, настроили часовен и контор и начали разработку никеля, хрома и кобальда, разведение кофейных и сахарных плантаций, риса, бананов и кокосовых пальм. Прошло столетие, и капиталистическая Франция воздвигла на острове каторжную тюрьму и замучила в ней героических коммунаров семьдесят первого года, дерзнувших восстать против прав капитала, в защиту угнетенного пролетариата.

Тринадцать американских штатов, восставшие в 1774 году против хищнической политики английского капитала, против торийского министерства Норта, душившего колонии налогами и пошлинами, успешно вели борьбу с британскими войсками. Взбудоражив Европу, война подняла бурю международного конфликта, раскидавшую хрупкие устои политического строя. Первоначальная победа британского оружия обратилась в поражение под натиском франко-американского союза, усилившегося в семьдесят девятом году участием Испании. Сомкнувшись в «вооруженный нейтралитет», северные морские державы, во главе с Россией, грозили новыми осложнениями. Метавшееся в беспомощности английское правительство объявило войну Голландии, примкнувшей к Северному союзу. Война с Америкой затягивала петлю. Внутри страны бушевали мятежи. Ирландцы и шотландцы подняли знамена восстания, требуя свобод, прав уничтожения наместничества, торговых льгот. В индийских колониях вспыхнула война с магаратскими и майзорскими правителями, пытавшимися сбросить ненавистное иго англичан, Парламентская оппозиция кричала о либеральных реформах, требуя отставки торийских министров. Борьба партий, громадные убытки, понесенные торговым капиталом, и путающий призрак революции принуждали к скорейшему заключению мира какой угодно ценой.

Открытия Кука несколько уравновесили баланс колониального хозяйства Англии, возместив потери в Америке. В разгаре войны раздавались голоса, напоминавшие о (путешественнике и пытавшиеся оградить экспедицию от неприятных случайностей. Пути кораблей Кука разошлось с путями военных флотилий, и неизвестно, имели ли бы силу красноречивые воззвания высоких ревнителей науки, либерально пренебрегавших дипломатическими условностями, но два официальных письма напомнили миру о двух невоюющих кораблях.

Европа не знала еще о (смерти Кука, когда знаменитый ученый Беньямин Франклин, первый посол Соединенных Штатов во Франции, писал из Пасси 10 марта 1779 года: