Дженни Герхардт

The shock of this sudden encounter was so great to Jennie that she was hours in recovering herself.	Дженни была так потрясена этим нежданным разговором, что долго не могла прийти в себя.
At first she did not understand clearly just what had happened.	Сначала она просто не понимала, что же произошло.
Out of clear sky, as it were, this astonishing thing had taken place.	Это было как гром среди ясного неба.
She had yielded herself to another man.	Снова она подчинилась мужчине.
Why?	"Почему?
Why? she asked herself, and yet within her own consciousness there was an answer.	Почему?" - спрашивала она себя, и, однако, где-то в глубине души у нее был готов ответ.
Though she could not explain her own emotions, she belonged to him temperamentally and he belonged to her.	Она не могла бы объяснить того, что чувствовала, но она была создана для этого человека, а он для нее.
There is a fate in love and a fate in fight.	В любви, как в сражении, у каждого своя судьба.
This strong, intellectual bear of a man, son of a wealthy manufacturer, stationed, so far as material conditions were concerned, in a world immensely superior to that in which Jennie moved, was, nevertheless, instinctively, magnetically, and chemically drawn to this poor serving-maid.	Неглупый, энергичный и напористый человек, сын богатого фабриканта, занимающий несравнимо более высокое положение в обществе, чем Дженни, почувствовал невольное, неодолимое влечение к бедной горничной.
She was his natural affinity, though he did not know it-the one woman who answered somehow the biggest need of his nature.	Она была внутренне близка ему, хоть он этого и не сознавал, - единственная женщина, в которой он мог найти что-то главное, чего ему всегда недоставало.
Lester Kane had known all sorts of women, rich and poor, the highly bred maidens of his own class, the daughters of the proletariat, but he had never yet found one who seemed to combine for him the traits of an ideal woman-sympathy, kindliness of judgment, youth, and beauty.	Лестер Кейн знавал самых разных женщин, богатых и бедных, представительниц того класса, к которому принадлежал он сам, и дочерей пролетариата, но никогда он еще не встречал своего идеала - женщины, воплощавшей в себе отзывчивость, доброту, красоту и молодость.
Yet this ideal remained fixedly seated in the back of his brain-when the right woman appeared he intended to take her.	Однако он всегда мечтал именно о такой женщине и, встретив ее, не намерен был ее упустить.
He had the notion that, for purposes of marriage, he ought perhaps to find this woman on his own plane.	Он понимал, что если думать о браке, то ему следует искать эту женщину в своем кругу.
For purposes of temporary happiness he might take her from anywhere, leaving marriage, of course, out of the question.	Но если думать о кратковременном счастье, он может найти ее где угодно, хотя о браке тогда, разумеется, не будет и речи.
He had no idea of making anything like a serious proposal to a servant-girl.	Ему и в голову не приходило, что он мог бы всерьез сделать предложение горничной.
But Jennie was different.	Но Дженни - другое дело.
He had never seen a servant quite like her.	Таких горничных он никогда не видал.
And she was lady-like and lovely without appearing to know it.	У нее такой благородный вид, она очаровательна и притом, очевидно, сама этого не сознает.
Why, this girl was a rare flower.	Да, редкая девушка.