Дженни Герхардт

Born a Catholic, he was no longer a believer in the divine inspiration of Catholicism; raised a member of the social elect, he had ceased to accept the fetish that birth and station presuppose any innate superiority; brought up as the heir to a comfortable fortune and expected to marry in his own sphere, he was by no means sure that he wanted marriage on any terms.	Он вырос в католической семье, но уже не верил в божественную природу католичества; он принадлежал к сливкам общества, но представление о том, что человек благодаря своему рождению и общественному положению может обладать каким-то неотъемлемым превосходством над другими людьми, стало для него пустым предрассудком; он был воспитан как богатый наследник, и предполагалось, что он найдет себе жену в своем кругу, но он отнюдь не был уверен, что вообще захочет жениться.
Of course the conjugal state was an institution.	Разумеется, брак - это общественный институт.
It was established. Yes, certainly.	Так установлено, спору нет.
But what of it?	Но что из этого следует?
The whole nation believed in it.	Человек должен своевременно вступить в брак -это стало законом страны.
True, but other nations believed in polygamy.	Да, конечно. Но есть страны, где законом установлено многоженство.
There were other questions that bothered him-such questions as the belief in a single deity or ruler of the universe, and whether a republican, monarchial, or aristocratic form of government were best.	Лестера занимали и другие вопросы, например: действительно ли вселенной правит единое божество, какая форма государства лучше -республика, монархия или правление аристократии?
In short, the whole body of things material, social, and spiritual had come under the knife of his mental surgery and been left but half dissected.	Короче говоря, все материальные, социальные и нравственные проблемы попали под скальпель его ума и остались вскрытыми лишь наполовину.
Life was not proved to him.	В жизни для него не было ничего бесспорного.
Not a single idea of his, unless it were the need of being honest, was finally settled.	Ни одно положение не было принято им как окончательное и неопровержимое, если не считать убеждения, что надо быть порядочным человеком.
In all other things he wavered, questioned, procrastinated, leaving to time and to the powers back of the universe the solution of the problems that vexed him.	Во всем остальном он сомневался, спрашивал, откладывал, предоставляя времени и тайным силам, движущим вселенной, разрешить вопросы, которые его тревожили.
Yes, Lester Kane was the natural product of a combination of elements-religious, commercial, social-modified by that pervading atmosphere of liberty in our national life which is productive of almost uncounted freedom of thought and action.	Да, Лестер Кейн был естественным продуктом религиозных и общественных условий и понятий, но притом он проникся духом вольнодумства, присущим нашему народу, - духом, который порождает почти безграничную свободу мыслей и поступков.
Thirty-six years of age, and apparently a man of vigorous, aggressive, and sound personality, he was, nevertheless, an essentially animal-man, pleasantly veneered by education and environment.	Этот тридцатишестилетний человек, по виду такой незаурядный, энергичный и рассудительный, был, в сущности, дикарь, которому воспитание и среда придали известный лоск.