Джингер (СИ)

Он не выглядит опечаленным, совсем. И наверное «бедного-бедного» Джингера именно это бы огорчило больше всего. Ведь я знаю, что, в отличие от меня, Морин ему правда нравился. Только вот Морин совершенный и абсолютный не гей, никаких предпосылок даже к эксперименту. И это, возможно, даже ранило Джингера похуже ножа.

Я видел, как Джингер приставал к нему. Не часто, но это было так красноречиво, что выдавало все глубокие чувства. Для примера могу привести сцену полугодовалой залежи:

— Слышал, ты собрался в кино? — Джингер прислоняется спиной к шкафчику и улыбается весьма приветливо.

— Да, — Морин ещё якобы не понимает, в чём дело.

— Возьмёшь меня с собой?

— Нет, — вот теперь понимает.

— А что так? Идёшь с Линдой? — смешок. — Она тебя еще не кинула?

— Нет, — Морин не особо разговорчив с Джингером по-обычному.

— Но ведь кинет… — тянет руку к Морину, и тот шарахается, не принимая такие игры. — А как кинет, приходи ко мне, здорово отсосу.

Морин морщится, словно впервые ему такие «откровенности» говорят, и спешит покачать головой.

Наверное только я увидел в этот момент настоящую досаду от ещё одной проваленной попытки Джингера на лице. Такое едкое выражение скорби не спутать ни с чем. Даже мне жаль его стало, но Морин не из тех, кто жалеет мужчин. Женщин жалеет, особенно свою ненаглядную Линду, а вот мужчин совсем не умеет, даже не видит, когда надо.

— Ну и пидрила, — шепнул тогда Морин уже после ухода Джингера и с силой захлопнул шкафчик. — Вот совсем скоро уволюсь, вот как только найду нормальную работу!

Я видел Линду. Она не то чтобы часто, но заходит к Морину. Такая миловидная, невысокого роста, хрупкая… у неё настолько красивая улыбка, что иногда я сомневаюсь в своей ориентации. Быть может, если бы такая как Линда полезла бы ко мне в штаны, я бы отказал Джингеру. Но такие как Линда никогда этого не делали, вообще девушки никогда этого не делали. Ни одна. Только мой школьный приятель как-то расстегнул мне ширинку и просунул руку. И раз я его не оттолкнул — то я гей, так?

Вообще к черту вопрос секса и партнеров, Джингер умер, скотство думать сегодня о ком-то, кроме него.

— Ты, наверное, особо переживаешь, да? — не сразу понимаю, что Морин обращается именно ко мне. — Вы ведь трахались, все знают.

— Заткнись, Морин, — Роза бросает в него полотенце. — Давай сегодня без грязного языка.

— Ой-ой, — Морину смешно, — Я же не с наездом, да и… — он даёт мне то самое полотенце, чтобы я вытер руки. — Это же ожидаемо, что Джингер плохо кончит. Мы все понимали, что жизнь гуляки-гея коротка.

Морин выглядит как типичный спортсмен, только вот никаким спортом он не увлекается. Хорошо развитые плечи, крепкие ноги, сильные руки, недюжий рост… в такого за тело легко можно влюбиться. Лицо же немного простое, но не лишено очарования. Губы тонкие, нос с небольшой горбинкой, и, пожалуй, самое красивое в нём это его карие глаза и густые ресницы — они и делают его немного женственным. Из Морина вышел бы отличный гей.

— Не гневи, — отмахивается Роза. — Не ясно, как у тебя всё будет.

— У меня? У меня всё отлично будет! — ликует Морин и светится изнутри. — Я уже кольцо купил, жениться собираюсь, нафиг ждать?!

— Ох, Ромео, — она смеётся, сама забывая о Джингере, — предложение когда делать будешь?

— Сегодня, я ж говорю — нафига ждать, — Морин пожимает плечами и уходит к кассе, когда раздается звон колокольчиков. Кажется, посетитель.

«Мы все понимали, что жизнь гуляки-гея коротка», так почему же никто не попытался его вразумить?

— Ты в норме? — Роза переключается на меня, и выражение лица у неё какое-то озадаченное. — Морин-то прав, Джингер был ближе всего тебе.

— Я более чем в норме, — хочется ещё покурить, хотя я и так прокурен весь. — И нет, думаю, ближе всего он тебе. Слышал, вы росли в одном дворе.

Роза ничего не отвечает, и я ухожу из кухни к кассам. Пока Морин принимает заказ у пожилой пары, я начинаю пересчитывать наличку, сам не понимая, зачем это делаю. Быть может, немного успокоить нервы, хотя я не чувствую нервоза.

— Тыц-тыц! — раздаётся возле плеча, и, повернувшись, вижу Стюарта. — Чего смурной такой?

— Джингер умер этой ночью, его зарезали, — укладываю все деньги в кассу и закрываю на ключ.

— О, — и это всё, что издаёт Стю.

Заходят несколько новых посетителей, и я принимаю заказы, после чего отдаю всё Розе и ухожу в уборную.

Не знаю, зачем, ссать мне не хочется, а хочется только побыть немного одному. Не потому, что сердце ноет по Джингеру, а…

— Эй, — нетерпеливый стук в дверь, — Стив, хватит там торчать, ты член измеряешь что ли?

Чертов Тренк ломится в уборную так, будто кроме него в ней находиться никто права не имеет.

— Нет, не измеряю, — спускаю воду в унитазе, сам не зная зачем, и выхожу.

— Копы пришли, будут допрашивать всех по очереди, — когда мы лицом к лицу с Тренком, он мне не кажется таким уж невыносимым. — Встань за кассу.

Морин сидит за столиком с теми самыми копами и выглядит, если честно, неважно. Не так радостно, как до этого.