Джон и Джордж. Пес, который изменил мою жизнь

Жизнь не всегда улыбалась Джорджу, и, уверен, он знает, что я в курсе. Со временем я многое узнал о Джордже, и оказалось, что на его долю неприятностей выпало не меньше моего.

* * *

Мы прожили на Роял-Минт-стрит девять месяцев, и с каждым днем Джордж все больше удивлял меня. Я хотел убедиться, что он больше не будет выбегать на дорогу или гоняться за кошками, и я продолжал дрессировать его во время наших долгих прогулок. Он был крепким орешком и нелегко поддавался дрессировке.

А затем произошел один случай, после которого я решил, что должен вести себя с Джорджем строже. Несколько недель мы гуляли без поводка. Я с трудом удерживал пса, ковыляя на костылях, и поэтому стал оставлять поводок дома. Однажды мы вышли на улицу, и Джордж убежал вперед на несколько метров. Когда мы завернули за угол, нас остановили двое полицейских. Они были недовольны.

– Сэр, этого пса следует держать на поводке, – резко сказал один из них. – Отпускать его слишком опасно. Если он будет бегать без поводка, нам придется его забрать. Понятно?

Я все понимал, но что я мог поделать? Ходить на костылях и одновременно держать Джорджа на поводке было просто невозможно.

На следующий день я внимательно смотрел, не появятся ли рядом полицейские, и не отпускал Джорджа далеко от себя. Когда мы дошли до местного парка, он, как обычно, припустил вперед. И в этот момент я увидел ниже по улице ярко-желтый сигнальный жилет и понял, что мы попались. Полицейские направлялись в нашу сторону, и я не сомневался, что они заберут Джорджа. Я не видел, куда он убежал, страшно запаниковал и звал его настолько громко, насколько мне хватало смелости. Вдруг я почувствовал, как что-то задевает мою ногу, и понял, что Джордж вернулся и идет вплотную ко мне. Я понятия не имел, откуда он появился, и был уверен, что он не слышал, как я его зову, и все же он как будто понял, что нужно подбежать как раз в этот момент. Вскоре мы уже шли в ногу, а благодаря костылям даже казалось, что в руках у меня поводок. Когда мы поравнялись с полицейскими, я слегка кивнул им и пожелал хорошего дня. Едва они скрылись из виду, как Джордж снова припустил в сторону парка. Я успел только заметить, как он высунул язык, набирая скорость.

* * *

После этого я стал больше заниматься с Джорджем, превратив все в игру. Сперва я решил научить его садиться на тротуар и не вставать без разрешения. Он был все таким же неугомонным и непоседливым, но мы проводили все больше времени на улице, и нужно было, чтобы он умел спокойно сидеть. Если Джордж хоть немного сдвигался без разрешения, я стучал костылем по тротуару и рявкал так, чтобы он хорошенько запомнил, что бывает, если он не слушается. Через некоторое время я решил проверить, насколько хорошо Джордж запомнил урок, привел его к светофору и усадил на тротуар. Потом я спокойно велел ему идти, и он зашагал рядом со мной. Когда мы добрались до островка безопасности на середине дороги, я велел Джорджу сесть. Мы раз десять повторили это упражнение, переходя дорогу туда-сюда и не заботясь о том, что думают окружающие. Джордж схватывал все на лету и явно наслаждался процессом: казалось, ему нравится учиться.

Уроки дисциплины стали приносить плоды, и вскоре начал проявляться истинный характер Джорджа. Робкий и забитый маленький пес исчез. Вместо него появилось пышущее энергией гордое животное с блестящими глубокими глазами. Он был счастлив, и я стал счастлив вместе с ним.

Однажды, когда я сидел у станции «Тауэр Гейтвей», ко мне подошел молодой полицейский и принялся меня ругать. Это профессиональный риск, которого не избежать никому из тех, кто попрошайничает на улице. Просить на улице милостыню нельзя, и, хотя многие полицейские всего лишь просят бездомных уйти, ты всегда боишься того, кто начинает угрожать именем закона. Джордж зарычал и оскалился. «Чертов бюрократ», – думал я, глядя на полицейского.

«Ты прямо снял слова у меня с языка», – ответил мне взглядом Джордж. Полицейский в конце концов ушел, взяв с меня слово больше тут не появляться. Я легонько хлопнул Джорджа по спине.

«Один раз – за то, что в целом вел себя хорошо. Но если будешь еще рычать, завтра получишь два».

Пришлось приучить Джорджа не рычать на людей, особенно на полицейских, но в то же время мне было приятно, что он повел себя именно так. Я понял, что он привык ко мне, и у него появилось желание меня защищать.

По четвергам и пятницам мы с Джорджем стали появляться в Бишопгейте рядом с пабом под названием «Грязные болты». Там было очень шумно и многолюдно, но к этому времени Джордж уже перестал быть обузой в толпе и начал помогать мне. Он стоял как стойкий оловянный солдатик, даже когда мимо проходили полицейские собаки. Прохожие просили разрешения погладить Джорджа и в девяти случаях из десяти сами завязывали разговор, благодаря чему просить милостыню становилось легче.

– Откуда он у вас? – спрашивали люди, гладя Джорджа по круглой голове. – Давно он с вами? Как его зовут?