Джозеф Антон

Когда он не занимался романом, он правил старые рассказы и обдумывал новые для сборника, который собирался назвать «Восток, Запад», — а запятой в этом названии, думалось ему, был он сам. У него уже имелось три «восточных» рассказа и три «западных», и теперь он работал над тремя рассказами о скрещивании культур, которые должны были составить последнюю часть сборника. Рассказ «Чеков и Зулу», действие которого происходило сразу после убийства госпожи Ганди, был про индийских дипломатов, помешанных на сериале «Звездный путь», и кое-какой полезный материал для него дала ему дружба с Салманом Хайдаром из Высокой комиссии Индии в Лондоне. «Гармония сфер» — это была почти правдивая история, основанная на самоубийстве Джейми Уэбба, его близкого приятеля по Кембриджу, писавшего на оккультные темы и застрелившегося после того, как у него развилась острая шизофрения. А самый длинный рассказ — «Ухажерчик» — еще предстояло дописать. В середине шестидесятых, когда его родители переехали из Бомбея в Кенсингтон, они на время привезли с собой его старую айю — няню — по имени Мэри Менезиш, из Мангалора, чтобы смотреть за его младшей сестренкой, которой тогда было всего два года. Но Мэри стала страшно тосковать по дому, сердце ее разрывалось от этой тоски. У нее действительно начались проблемы с сердцем, и в конце концов она вернулась в Индию. Как только она оказалась дома, с сердцем все стало хорошо и болезнь больше не возвращалась. Она прожила намного больше ста лет. О том, что, разлучившись с родиной, иной взаправду рискует умереть из-за разбитого сердца, стоило написать. Он соединил историю Мэри с историей швейцара из Восточной Европы, с которым однажды познакомился в лондонском рекламном агентстве «Огилви энд Мазер», — пожилого человека, очень плохо говорившего по-английски и страдавшего от последствий инсульта, но игравшего в шахматы так сильно и уверенно, что мало кто мог ему противостоять. В рассказе полунемой шахматист и тоскующая по дому айя влюбляются друг в друга.

Полиция приготовила для них с Элизабет особое развлечение. Их отвезли в легендарный «Черный музей» Скотленд-Ярда, вообще-то закрытый для публики. В музее поддерживается такая низкая температура, что, войдя, он содрогнулся от холода. Хранитель музея Джон Росс, которому была вверена эта диковинная коллекция подлинных орудий убийства и других экспонатов, связанных с реальными преступлениями, сказал, что хотел бы, чтобы британским полицейским было разрешено убивать. Долгое соседство с этими губительными предметами, похоже, повлияло на его мышление. В «Черном музее» собрано много замаскированного оружия: стреляющие зонтики, стреляющие дубинки, ножи-пистолеты. На столах здесь разложены все мыслимые зловредные приспособления, какие только рождала фантазия авторов детективных романов и шпионских фильмов, и каждый из этих предметов кого-то убил. «Мы используем музей для обучения молодых полицейских, — сказал мистер Росс. — Просто чтобы они понимали: оружием может быть все что угодно». Здесь пистолет, из которого Рут Эллис, последняя женщина, повешенная в Англии, застрелила своего любовника Дэвида Блейкли. Здесь пистолет, из которого в 1940 году в Кэкстон-Холле в Вестминстере сикх Удхам Сингх застрелил сэра Майкла О’Дуайера, бывшего губернатора Пенджаба, мстя ему за массовое убийство индийцев в Амритсаре двадцать один год назад — 13 апреля 1919 года. Здесь плита и ванна, где серийный убийца Джон Реджинальд Кристи варил и разделывал тела своих жертв в доме 10 на Риллингтон-плейс в Западном Лондоне. И здесь посмертная маска Генриха Гиммлера.

Деннис Нильсен, сказал мистер Росс, некоторое время прослужил в полиции, но через год его выгнали за сексуализм. «Теперь мы не смогли бы этого сделать правда ведь? — размышлял мистер Росс. — Ну нет, попробуй теперь выгони».

В банке для солений он увидел человеческие руки, отрубленные по локоть. Они принадлежали убийце-британцу, которого застрелили, когда он был в бегах в Германии. Скотленд-Ярд попросил немецких коллег прислать для официальной идентификации отпечатки пальцев трупа. Немцы вместо отпечатков прислали руки убийцы. «Сами снимайт отпечаток пальц, — произнес мистер Росс, передразнивая немецкий акцент. — Старый добрый немецкий юмор». А он был человеком, которого хотели убить, и вот в порядке особого развлечения его пригласили в мир убийства. Старый добрый британский юмор, подумал он. Ну да.