Единственное желание. Книга 1

– С вами ухо надо держать востро! Добычи никогда не упустите. Сейчас не на промысле, а через миг передумаете, да и прирежете.

– Да нужен ты больно! – сплюнул Эливерт. – Тоже мне добыча – обоз со жратвой. Нам втроём столько всё равно не съесть. Я такой шелухой не занимаюсь. Хотел тебя, дурака, до Жемчужных Садов сопроводить – всё равно по пути.

– Уж это ты привираешь, милорд разбойничек! Чегой-то эдаким бродягам во владениях её светлости госпожи Лиэлид делать?

– А это уже не твоё собачье дело, добрый человек, – широко ухмыльнулся атаман.

– Эливерт, оставь ты его! Едем дальше! – окликнула его Рыжая, которой их перебранка уже поднадоела.

– Эливерт... – глаза купца хищно блеснули, и разбойник одарил её укоризненным взглядом, а Настя прикусила язык. – Это не тот ли, что Лэрианор в руках держит?

– Не тот! – криво ухмыльнулся разбойник. – У нас в Кирлии Эливертов как собак нерезаных.

– Эге! Меня не проведёшь, милорд разбойничек! Расскажу кому, что из рук самого атамана Лэрианора живым ушёл, вовек не поверят!

– А ты ещё не ушёл, – мрачно заметил Эливерт. – Сболтнёшь кому, что видел меня здесь, точно до глубокой старости не дотянешь. Из-под земли достану и на ближайшем дереве вздёрну, но вначале язык вырву. А может, стоит заранее позаботиться о том, чтоб ты лишнего не щебетал, а?

Под пугающим, лютым взглядом купец отшатнулся.

– Ты же сказал, милорд атаман, что не тронешь, что, дескать, не на промысле!

– И что же ты, старый дурень, лживым словам волчьей породы веришь? Ладно, уймись, никто тебя не тронет! Если вести себя будешь, как следует… У тебя, эрр купец, выпить чего-нибудь найдётся?

– А то как же! – спохватился торговец. – Вино лучшее во всех окрестных землях! Аж из Леокии. Урожая трёхлетней давности. «Жемчужная лоза»! Самому королю такое к столу подают. Только… – он внезапно запнулся и прекратил расхваливать свой чудо-товар.

– Что? – спросил Эливерт.

– Это ведь я миледи Лиэлид всё везу. Небось, разгневается она…

– Ничего, – ухмыльнулся разбойник. – Гостям Лиэлид и без того хватит, чем упиться. Потерю одной бутылки она не заметит. А заметит – вали всё на меня, мне терять нечего.

Старик согласно кивнул и полез под полог, закрывавший его обоз. Вскоре он протянул Эливерту бутыль с рубиновой жидкостью.

Наир тяжело вздохнул. Настя промолчала.

– А как звать-то тебя, добрый человек? – поинтересовался Эливерт, делая несколько глотков.

– Ильхор, милорд атаман, – отозвался купец.

– Гляди-ка, не обманул – «Жемчужная лоза»! Моё любимое! Хочешь, эрр Ильхор?

– Отчего же не испить, милорд атаман, раз уж всё равно бутылку почали… Таким добром я себя и в праздники не порадую!

– А славный ты мужик, Ильхор! Даже и не скажешь, что из торговцев!

– Да и по тебе, милорд атаман, не скажешь, что ты из лютой разбойничьей стаи.

Эл оглянулся.

– Ребята, пить будем?

Наир и Настя осуждающе сморщились и отрицательно закачали головами, так согласно, будто они были зеркальным отражением друг друга. Но Эл, кажется, не расстроился и во второй раз приложился к бутылке.

***

– Эй, эрр купец, чего ты там себе под нос мурлычешь, как старый кот?

Вопреки худшим ожиданиям Насти и Наира, разбойник ограничился одной бутылкой, причём разделил её со случайным попутчиком. Теперь они продолжали путь в безмятежном спокойствии, правда, настроение у Эливерта было несколько меланхоличное.

– Песенку, милорд атаман, – ответил раскрасневшийся от хмельного купец. – Чем ещё развлечь себя в дороге одинокому честному торговцу? Добрая песенка всегда скрасит самый длинный и скучный путь.

– Так давай громче, эрр Ильхор! Глядишь, и мы подхватим. Что поёшь-то?

– Да так… Что народ, то и я. У вас, поди, свои песенки – разгульные, разбойничьи. А я так, что слыхал на гуляньях ярмарочных, то, стало быть…

– Ну так, спой! Разбойничьи я и без тебя знаю.

– А слыхал песенку про слепого дурака? – поинтересовался Ильхор.

– Про того, который радугу искал? – уточнил Эливерт. – Дрянь – песня!

– Отчего же? – обиделся купец. – Очень даже поучительная!

– Вот как? И чему же она учит, скажи? Хвост поджать и сидеть помалкивать! Хороша, нечего сказать! – не унимался разбойник.

– Мудрости учит! По уму надо жить, не гоняться за наваждениями пустыми. Что тебе дадено, то и береги. А на неведомое не зарься, так-то! Народ, он знает, о чём петь, – наставлял Ильхор. – Как говорится: «Всякому псу – свою конуру»! А вам, молодым, всё бы против стариковых устоев переть. Удали хочется, славы, свободы. Гонитесь за мечтаньями, гонитесь, покуда лоб не расшибёте! А мечтанья, как дым… Растают, и нет ничего. Тогда-то одумаетесь, да поздно!

– Знай пёс свою конуру, так? Поглядел бы я, добрый человек, что бы ты запел, коли не купцом был, а попрошайкой бездомным! Стал бы ты со своей участью мириться или грезил бы о сладкой жизни…

– На всё воля Светлых Небес, – флегматично отозвался Ильхор. – Может, и прав ты, милорд атаман, да только я – купец, человек уважаемый, с достатком. Мне судьба улыбнулась. Иной я не ведаю, и стремиться мне, собственно, не к чему. Слава Великой Матери, у всё есть! В меру, но есть…