Единственное желание. Книга 2

Она чувствовала кожей безграничное одиночество, переполнявшее его, и столь непривычную для этого мужчины уязвимость, что желание обнять, согреть, пожалеть внезапно стало почти непреодолимым. И самой себе в этот миг Анастасия показалась сильной, мудрой, взрослой женщиной, словно ей досталась частица могущественной силы Великой Матери.

А Всеблагая не прощает обмана и лицемерия…

– Можно, я останусь? – шепнул Эливерт, ластясь щекой нежно, как котёнок.

Настя перебирала пальцами его волосы, не спеша ответить.

– Нет! Уходи, Эл! – наконец произнесла она решительно. – Ступай-ка лучше спать!

Он посмотрел на неё исподлобья выжигающим душу прозрачным взглядом, медленно поднялся, замер так близко, почти касаясь лица, и чуть слышно выдохнул, коснувшись губами виска:

– Светлой ночи, Дэини!

– Светлой ночи! – ответила Настя, опуская глаза.

Она сжала кулаки, пытаясь загасить в себе безумное желание – невыносимо хотелось обнять его сейчас за шею и целовать, целовать, целовать, самозабвенно и сладко!

Скрипнула тихо дверь за ушедшим Эливертом, а Настя всё продолжала стоять у окна, до боли вонзив ногти в собственные ладошки.

***

Проснулась Настя рано, несмотря на то, что улеглась уже на рассвете.

На сердце было тоскливо, саднило, как от долгих слёз.

Рыжая долго валялась в постели, размышляя, стоит ли вообще выходить сегодня к обеду. Может, притаиться в комнате, сказаться больной и рефлексировать на тему, как жить дальше…

Странно, ведь ничего постыдного вчера она не совершала, а на душе кошки скребли. Почему?

Кайл вчера открыл ей душу, и это дорогого стоило. Но как теперь себя вести, что говорить, как поступать?

Сделать вид, что всё как всегда, и он решит, что для неё это вовсе никакого значения не имело, и будет разочарован. Дать понять, что он для неё не чужой человек, и она на всё готова ради него, так ведь… ничего, по сути, не произошло.

Ну, поговорили по душам, и что дальше? Люди иногда и не такое рассказывают, вообще посторонним, например, случайным попутчикам…

Про то, как вести себя с Эливертом, думать не хотелось вовсе.

Поздно сетовать. Надо было раньше головой пользоваться, до того, как подпустила его слишком близко! И даже ночь на мельнице не самое главное в этой запутанной истории.

Он ведь тоже открыл ей душу. Постепенно, с опаской, сам того не желая.

А она приняла это как данность. Приручила зверя, позабыв старую как мир истину – мы в ответе за тех, кого…

И, если сейчас отпустить его на волю, он, конечно, не пропадёт, приспособится. Эл – парень крепкий. Станет, правда, ещё злее и циничнее, но, что поделать, иначе не выжить.

Только вот Настя не сможет себе этого простить, ведь это будет предательством. А Ворон, при всех его недостатках, не заслужил такой подлости с её стороны.

И что делать?

Бывает же такое – никому ни жена, ни невеста, а в любовный треугольник влипнуть угораздило!

Может, она слишком много значения всему этому придаёт? Но как же иначе? Сердцу не прикажешь, эмоции пульсируют и горят, как оголённый нерв.

Надо идти к людям! Прятаться глупо. Чем дольше позволяешь этим страхам и сомнениям в душе хозяйничать, тем большую власть они обретают. А потом в один, далеко не прекрасный день, ничего, кроме этих страхов, не останется, и жизнью своей ты уже управлять не сможешь.

«Пусть всё идёт, как идёт! – рассудила Настя. – Жизнь всё по местам расставит. Время, немного времени… и Кайл всё поймёт, и Эл всё поймёт, и я сама тоже всё пойму!»

С этой обнадёживающей мыслью Романова поднялась с постели и поспешила к умывальнику.

***

В обеденный зал она явилась последней из гостей.

Поздоровалась с искренней улыбкой и получила в ответ такие же добрые приветствия.

Всё не так страшно!

Насте почудилось, что во взгляде Кайла сегодня особенно много света, а ещё что-то вроде нежности и благодарности.

А Эливерт?

Привычная лукавая улыбка, в серых прозрачных глазах – озорные искорки. Ни ревности, ни обид. Это хорошо.

И выглядит сегодня живым человеком, а не ходячей мумией – явно идёт на поправку. Это тоже отлично.

Эрид уже здесь – светло-золотое облако кудрей, ажурного жокрета и золотых украшений. Драгоценностей для утра уж слишком много. Юная кокетка! Открыв рот, слушает болтовню атамана и Наира.

Кайл и Далард обсуждают какие-то дела Орсевилона.

А где же хозяйка?

Миледи Вилирэн явилась в особенно радостном расположении духа.

– День добрый, гости мои дорогие! А что же стол ещё не накрывают? – Она обернулась назад, крикнула в коридор: – Самир! Самир, распорядись – пусть обед подают!

Улыбаясь, Вилирэн проследовала к столу, благодушно кивнула мужчинам.

– Милорд Элиол, дорогой мой, – неожиданно владетельная миледи Орсевилона склонилась над креслом, где сидел разбойник, и, приобняв его за плечи, смачно поцеловала в макушку. – Благодарю от всего сердца, мальчик мой!

Всеобщее недоумение на лицах читалось так отчётливо, что хозяйка звонко рассмеялась, глядя на это замешательство. Похоже, сам виновник удивлён был не меньше других.