Единственный шанс

– Торт «Наполеон». Изготовлен специально к сегодняшнему дню. Изделие местное, но за качество ручаюсь!..

– Спасибо, хоть не именинник изготовил. Нетрудно представить, что было бы.

Раздался дружный хохот и реплики по поводу дамских изделий, имеющих знак качества. Вальясов, вступившись за именинника, решительно навел тишину:

– Что вы понимаете в кулинарии, вольные казаки? Это же фирменное изделие Людмилы Бурминой! Или я ошибаюсь?

– Она с двумя соседками целый день провозилась…

– Ну вот видите, мальчики? – воскликнул кто-то. – На нас корпорация работала. Фирма «Людмила и компания»…

– Так ведь у меня жена с понятием, – серьезно отозвался Бурмин, вызвав тем новый взрыв смеха.

Бурмину всегда не хватало чувства юмора, а от насмешек, даже самых безобидных, он терялся. Вот и теперь он оторопело огляделся и остановил взгляд на Горбатове.

– Налей-ка мне, да покрепче, – протянул Михаил к самовару чашку, приходя тем самым Бурмину на выручку: надо было как-то отвлечь внимание присутствующих от его персоны.

Кто-то громко постучал в наружную дверь. На пороге появился Маховой. Приветствуя собравшихся, он громко сказал:

– Здравия желаю. Не помешал?

– Хорошим людям всегда рады, – по праву старшего ответил Вальясов. – Тем более зван. Для представления. Поприветствуем нового командира корабля!

Все дружно захлопали, а Маховой смутился:

– Рановато чествуете, ребята, я всего лишь временно исполняющий…

– Калиф на час – тоже повелитель! Почему опоздал и в форме?

– Обстоятельства, – уклонился от ответа Василий.

Он на самом деле в отличие от остальных явился в баню, не переодевшись. Впрочем, было это неслучайно. Еще в курсантские годы, когда Маховой однажды облачился в новенький, с иголочки, гражданский костюм, Горбатов окинул его насмешливым взглядом и едко заметил: «Партикулярное платье сидит на тебе, как на корове седло». С тех пор Василий, безоговорочно доверявший вкусу друга, раз и навсегда решил гражданский костюм не носить. Форма, думалось, скрадывала недостатки его далеко не спортивной фигуры.

Вальясов, пристально глянув на Махового, спрашивать больше ни о чем не стал. Он был догадлив. В «Бунгало» по неписаному правилу было не принято лезть в душу.

– Может, сперва жар примешь? – предложил.

– Попозже, – как можно беспечнее отозвался Василий, усаживаясь за дальний край стола. Он не хотел, чтобы кто-нибудь заметил, как скверно у него на душе…

Несмотря на приглашение, Василий сперва не намеревался идти в «Бунгало». У него были иные планы. Привели же его, в конце концов, и в самом деле обстоятельства весьма неприятные и неожиданные. Впрочем, если быть перед собой до конца честным, а не зарывать, как страус, голову в песок, то не совсем так. Обстоятельства возникли не сегодня и не вчера. Он просто до поры до времени не хотел ничего замечать, надеясь, что все образуется. Ведь когда двое начинают жизнь, для притирки характеров необходимо время. Василий, кстати, так в первый день и сказал молодой жене. Что же она тогда ответила?.. Что очень ценит его и хорошо к нему относится, но не любит… Василий не то чтобы не поверил. Подумалось, настоящие девчонки – они гордые, стесняются сразу упасть в объятия. К тому же был глубоко убежден, его любви так много – хватит на двоих. Ради Клавы он был готов на все и надеялся: истинная самоотверженность обязательно вызовет ответное чувство.

Теперь, когда он перебирает в памяти прожитое, всплывает то один, то другой неприятный эпизод, – сколько их было… Он так хотел ребенка, а Клава – ни в какую. Сперва объясняла, что надо закончить институт, затем заявила, что намерена немного поработать… Все чаще возникали сомнения в ее искренности. Василий гнал дурные мысли прочь. Боялся, что если они окажутся правдой, тогда ему просто нечем будет жить.

А потом… По месту его службы Клаве не нашлось работы по специальности, и она временно, чтобы не сидеть сложа руки, устроилась администратором в гостинице. Но душа к этому не лежала. Мучилась сама, терзала его, а он не мог придумать, как помочь. Узнав, что на Скалистом есть вакансия завклубом на рыбокомбинате, тотчас стал добиваться перевода. Собирался сделать приятный сюрприз, а Клава, узнав, взмахнула руками, как крыльями, и презрительно сказала: «Бог мой, какой же ты дурак! Неужели так и не понял? Разве дело в моей работе?..»

Сколько Василий ни допытывался, она не стала ничего объяснять. И вот сегодня… Он торопился домой. Знал, у жены свободный вечер, что не часто случалось с тех пор, как та начала работать. Однако дома он увидел: Клавдия собирается уходить и даже как-то по-особенному принарядилась, словно на гулянку собралась.

– Куда ты? – растерялся Василий. – А я думал, что мы вместе проведем вечер, Клавуся… Поужинали бы, посмотрели по телевизору новый фильм…

– Вот и смотри, – бросила она. – Еда на печке.

– Разве в том дело? Мне ведь тебя недостает, – вырвалось у Василия. Он подошел к ней, попытался обнять.

Клава прикусила губу, что было признаком глубокого волнения, и попросила:

– Не трогал бы ты меня, Василек…

– Но почему? Почему, Клавуся? – воскликнул он.