Единство и многообразие в Новом Завете Исследование природы первоначального христианства

48.4. Во введении (§ 43) вопрос фактически ставился таким образом: "Может ли христианство сохранить творческую роль религиозного опыта в текущей жизни и богослужении, не допуская "восторженности"?" Обращаясь к последним десятилетиям I в., мы получаем, по крайней мере, три четких ответа. Вердикт Пастырских посланий, как и, почти всегда, ортодоксии на протяжении христианской истории, по сути отрицательный: непосредственное проявление Духа должно быть твердо подчинено авторитету должности и традиции. Зачастую это провоцировало попытки найти выражение живого христианского опыта за пределами основных христианских традиций, что

приводило к "восторженности", ибо отсутствовали сдерживающие моменты, обеспечиваемые именно преданием! Противоположный ответ дает Лука в своем описании раннего христианства: прямолинейная "восторженность", конечно, воодушевляет, но оставляет слишком много вопросов. Между тем на них необходимо ответить, если мы не хотим, чтобы "восторженность" вышла из-под контроля. Ответ Иоанна также положительный — такова альтернатива для тех, кто придает важное творческое значение своему религиозному опыту, не желая оставлять традиции. Здесь мы видим личный мистицизм или индивидуальный пиетизм; но он представляет слишком узкую основу для всей христианской общины. Возможно, нам следует, оставив второе поколение, обратиться к первому и прислушаться к голосу такой выдающейся фигуры, как Павел. Первому поколению могло казаться трудным придерживаться его равновесия между "уже" и "еще не", между настоящим откровением и прошлой традицией, между личностью и общиной. Но, возможно, именно такой ответ нам и нужен; при подобном равновесии каждое новое поколение должно находить свой ответ. Одним словом, вновь перед нами некий спектр многообразия I в.; вновь главным объединяющим фактором является объединение вокруг прославленного Христа (переживаемого через Дух) и земного Иисуса (через предания о Нем).

X. Христос и христология

§ 49. Введение

Мы рассмотрели восемь важнейших областей христианской веры и жизни в I в. В каждой из них обнаружилось определенное многообразие. Рассматривая вопрос о наличии в этом многообразии некоего средоточия или общности, мы всякий раз находили объединяющий фактор (хотя и не везде с явной очевидностью). Этим фактором является Христос

— в особенности тождественность прославленного Христа и Иисуса из Назарета, то есть распятый является и воскресшим. Сутью самых разных раннехристианских керигм было возвещение о воскресении и вознесении Иисуса, земного Иисуса, который одновременно является Христом веры. Различные исповедания объединяло убеждение в том, что Иисус, то есть Иисус из Назарета, и есть Мессия, Сын Божий, Господь. В формировании веры ранних общин определенную роль играло предание, и основным было предание об Иисусе, Его словах, делах и страданиях, а также керигматические традиции, истолковывавшие эти страдания и возвещавшие о воскресении. Иудейские писания играли фундаментальную роль в самопонимании христианской церкви I в., но главным все же было само "событие Христа"; в конечном счете Ветхий Завет лишь постольку являлся "основой новозаветного богословия", поскольку соотносился с "откровением Христовым", в свете которого и истолковывался. Менее ясно, что связывало различные представления о служении. Но даже здесь прослеживается общее убеждение в том, что главой общины является Иисус, служение Которого остается образцом для остальных. Подобным образом раннехристианское исповедание веры в первую очередь характеризовалось убежденностью в том, что благодаря Иисусу, Его жизни, смерти и воскресению, стало реальным новое взаимоотношение с Богом, что только Его продолжающаяся жизнь делает возможным и действительным само церковное богослужение. Более ясным было христологическое единство, выраженное в таинствах, — единство Иисуса умершего, Чью смерть они разделяют, и воскресшего из мертвых Господа, в жизни Которого они также участвуют. Ясным было и христологическое единство, выраженное в раннехристианском понимании Духа и религиозного опыта: именно сущность Иисуса (воплощенную в преданиях об Иисусе) они ощущали отражающейся в собственном опыте (Дух Иисусов), и именно она стала в той или иной степени критерием оценки их собственного опыта.