Единство и многообразие в Новом Завете Исследование природы первоначального христианства

Таким образом, роль апокалиптического христианства в том, чтобы противиться искушению оставить надежду ради "реальности" настоящего или оставить настоящее ради видений будущего. Оно соединяет эти два момента друг с другом, осмысливая настоящее в свете будущего и будущее в его отношении к настоящему. Это непрестанная задача, постоянная ответственность каждого поколения. Новое поколение не должно смешивать свою надежду на будущее с конкретными формулировками прежних поколений. Оно не должно оставлять надежду, из-за того что конкретные ее выражения были слишком обусловлены прошлыми событиями и их участниками. Оно должно осознать относительность всякого выражения апокалиптической надежды, переинтерпретировать настоящее в свете прошлого ("уже") и будущего ("еще не"), не теряя надежды и устремляясь к определенному Богом будущему.

Одним словом, проблема апокалиптического христианства в том, как его сохранить и как его

ограничить: сохранить надежду на близкое вмешательство Бога и связанную с ним "восторженность", но оградить от излишних деталей и сосредоточенности на тех или иных конкретных выражениях, чрезмерной зависимости от выполнения этой надежды. Апокалиптическому христианству все время грозит опасность со стороны "ускоряющихся ожиданий"[640], перед ним стоит проблема сохранить надежду, не позволяя ей выйти из-под контроля. Эти противоборствующие течения составляли неотъемлемую и важную часть этого широкого направления в христианстве с начала его существования и до сих пор.

XIV. Ранняя кафоличность

§ 70. Что такое "ранняя кафоличность"?

В какой степени черты, характерные для кафоличного христианства, начиная с (конца) II в. присутствуют уже в Новом Завете? Когда стало неизбежным превращение западного христианства в кафоличную ортодоксию Киприана и Льва? Возникла ли кафоличность после апостолов, знаменуя собой отход от изначальной чистоты и простоты I в., как говорили некоторые протестанты? Или она — естественное раскрытие черт, составляющих суть христианства с самого начала, как утверждали многие католики? Или ответ лежит где-то посередине? Возможно, в каком-то решающем событии (событиях) I в.; возможно, в победе одного взгляда над другими к концу первого столетия; возможно в медленном срастании различных элементов в единое целое, имевшее большую жизнестойкость, чем альтернативные взгляды и структуры; возможно, в реакции на другие течения I в. Если какая-то из перечисленных возможностей лучше соответствует фактам, можно ли тогда говорить о "ранней кафоличности" в Новом Завете? Есть ли в нем произведения, в первую очередь представляющие возникающую кафоличную ортодоксию?

Термин "ранняя кафоличность" (Fr"uhkatholizismus), видимо, появился примерно на рубеже XIX-XX вв. Но затрагиваемая им тематика берет исток по крайней мере в середине XIX в., в тюбингенской школе Фердинанда Баура (F. С. Baur)[641]. Баур и особенно его ученик Швеглер (A. Schwegler) доказывали, что "кафоличность" впервые появилась во II в., как

компромисс между двумя соперничающими группировками, доминировавшими в I — начале II в., — иудеохристианством (христианством Петра) и языческим христианством (христианством Павла). Этот компромисс впервые появился в таких примирительных документах, как Книга Деяний, Послание к Филиппийцам, Первое послание Климента Римского и Послание к Евреям (Малая Азия), где делалась попытка посредничать между двумя партиями и затушевать значение разногласия между их представителями; закрепился же компромисс в более поздних произведениях II в., — Пастырских посланиях, посланиях Игнатия (Рим) и Евангелии от Иоанна (Малая Азия)[642].

Начало конца тюбингенской школы обозначила публикация второго издания работы Ричля (А. Ritsehl) Die Entstehung der altkatholischen Kirche[643]

. В ней он показал, что раннехристианская история не представляла собой просто два враждебных друг другу монолитных блока: Петра (и первоапостолов) следует отличать от иудеохристиан (иудействующих), и существовало языческое христианство, отличное от Павла и мало подверженное его влиянию. Интересно, что, по мнению Ричля, кафоличность была не следствием примирения иудейского и языческого христианства, но "лишь одной из стадий языческого христианства", развитием независимого от Павла народного языческого христианства.

Этот тезис подхватил его протеже Адольф Гарнак (A. Harnack), понимая кафоличность как эллинизацию христианства. По определению самого Гарнака,