Ее последний шанс

Через десять минут я уже летела с максимально допустимой скоростью к зданию управления. Меня обнадеживало заявление Андрея, что мотив Виолетты он знает совершенно точно. Я почти не сомневалась, что Виолетта – орудие в руках конкурентов Вольтарской. И хотя в одной из наших бесед моя клиентка уверяла меня, что никаких происков против нее не ведется, я была уверена, что она ошибалась. Возможно, кому-то понадобился налаженный бизнес Вольтарской, и ее решили устранить вот таким изощренным в своем коварстве способом.

Заказчик преступления, конечно же, знал, что Вольтарская обожает свою единственную дочь Алену. С потерей дочери Вольтарская утратит и смысл собственного существования, и зачем ей тогда ее бизнес? По расчетам преступника, Вольтарская должна была утратить волю к жизни, перестать бороться и попросту отойти от дел. А на роль исполнителя неведомый мне пока заказчик избрал артистичную беспринципную Виолетту. И даже не скупился на накладные расходы. Вон как лихо Виолетта отсчитала пятьдесят тысяч глупышке Карине. Насколько я знаю, у рядовых журналистов местной газеты довольно скромные доходы. А тут выложила полсотни, глазом не моргнув. Наверняка ее работа в редакции – для отвода глаз. Основной источник дохода Виолетты Веретенниковой надо искать в криминальной сфере, и, похоже, Мельников его нашел. Теперь мне остается лишь узнать имя заказчика и сообщить его Вольтарской. Думаю, оно ей хорошо знакомо. А заодно мне предстоит подробно охарактеризовать роль Виолетты в убийстве ее дочери.

За этими мыслями я не заметила, как оказалась возле здания управления.

– Ты узнал, кто заказчик убийства Алены? Это конкуренты Вольтарской? – Влетев в кабинет Мельникова и едва успев поздороваться, я буквально забросала его вопросами.

– Виолетта – сама конкурент Вольтарской? – недоуменно спросила я, поскольку Мельников, не говоря ни слова, смотрел на меня с невозмутимым видом.

– Сядь, – коротко предложил он мне, указав на стул возле своего стола. – И не гадай, все равно не угадаешь.

Я послушно села и приготовилась слушать. Однако вместо того, чтобы ответить хотя бы на один их моих вопросов, Андрей задал мне свой:

– Виолетта рассказывала тебе что-нибудь о своих родителях?

Я принялась лихорадочно вспоминать.

– Вроде бы говорила, что раньше они жили на Малой Затонской вдвоем с мамой. А об отце вообще ничего не говорила. А почему ты спрашиваешь?

После небольшой паузы Мельников пояснил:

– Чтобы разузнать, кто такая Виолетта Веретенникова, я начал с изучения ее родословной. И выяснил удивительные факты из ее биографии.

– И какие же? – Я была как на иголках.

– Отец Виолетты умер, когда девочке было шесть лет. Но к тому времени ее родители уже развелись. А вот когда они были женаты, мать Виолетты и она сама носили совсем другую фамилию. А какая фамилия была у Виолетты при рождении, сможешь угадать?

– Неужели Вольтарская? – выдохнула я, широко раскрыв глаза.

Андрей пристально посмотрел на меня, затем тихо произнес:

– Нет. Нерпина.

В кабинете воцарилась тишина. Враг рядом. Он действительно все это время был рядом. Вернее, она. С самого начала. Иногда на расстоянии вытянутой руки.

– И это означает…

– Да, – кивнул Мельников, – Виолетта и Виталий – брат и сестра.

– Сводные?

– Единокровные, если быть точным, – поправил Андрей. – Но так пишут в романах. В юридической практике таких родственников принято называть неполнородными. Таких братьев и сестер часто неправильно называют сводными, то есть такими, у которых вообще нет между собой генетического родства.

– Да, верно, – кивнула я. – И эти неполнородные братья и сестры также обладают статусом законных наследников.

– В этом-то все и дело, – покачал головой Андрей. – В случае смерти Виталия Виолетта становится его единственной наследницей. Других родственников у него нет.

– Но как тебе удалось все это раскопать?

– Я решил пойти самым тривиальным путем, – начал объяснять Андрей. – За подавляющим большинством преступлений, направленных против обеспеченных граждан, кроется именно корыстный мотив. Как Виолетта могла добраться до денег Вольтарской? Не до всех, конечно, но хоть до сколько-нибудь существенной части. Сговор Нерпина и Виолетты с целью последующего брака исключен – бедный Виталий уже стоял одной ногой в могиле, неосмотрительно запустив свою болезнь. Как знать, как долго она у него исподволь развивалась, прежде чем признаки стали очевидными?

Я была вынуждена согласиться с Андреем, поскольку в процессе расследования сама пришла к точно такому же выводу.

– Я стал искать возможные родственные связи, – продолжал Мельников. – Вначале, как и ты, предположил, что Виолетта может оказаться когда-то отвергнутой и ныне не узнанной родственницей самой Вольтарской. Однако ничего подобного мне установить не удалось. И тут я обратил внимание на одну пустячную, казалось бы, деталь – у Виолетты и Виталия совпадает отчество. Они оба Викторовичи.

А вот мне, если честно, и в голову не пришло поинтересоваться данной подробностью.