Ее темное желание

Ее лицо выглядело так, будто его рассекли на множество мельчайших осколков, а затем собрали снова. И с этого момента прошла целая вечность. Оно выглядело почти симпатичным, вовсе не вызывая непременных ассоциаций с ужасными страданиями.

– Просто выглядит непривычно.

– Можешь ненадолго оставить меня одну, Лэйра?

– Не хотелось бы.

Никто не должен оставаться наедине с таким количеством глубочайшей печали. И уж точно не моя жизнерадостная лучшая подруга. Она не привыкла к таким чувствам, и я ощущала настоятельную потребность поддержать ее, чтобы поток несчастий не захлестнул ее и не унес с собой. Но мы еще ни разу не говорили и о том, что произошло с нами в горе. И все же, услышав мой ответ, она ссутулилась и огорченно вздохнула.

– Но… если я для тебя важна…

Она кивнула, и я поняла, что могла и ошибиться. Оставлять ее одну было так же неправильно, как и считать, что у нее нет права на одиночество.

– Можно я посижу неподалеку? На случай, если ты передумаешь?

Она вздохнула.

– Ты всегда делаешь, что хочешь. Этим ты мне и нравишься. И в этом я тебе завидую.

Над этими словами я раздумывала всю ночь, даже когда спала.

Мы двинулись в путь серым утром, и он вел нас через лес, какого я еще не видела. У деревьев были длинные листья, похожие на папоротник. У нас над головами они сплетались в плотную крышу. В лесу царили бы сумерки, если бы ранним утром не открылись бесчисленные цветы, излучавшие свет подобно тому, как обычные цветы испускают аромат. Изумрудно-зеленый светящийся мох покрывали обломки камней, словно бархат, а на скалах возвышались деревья, так что едва можно было различить, где кончался камень и начинались корни.

Мы изумленно проходили мимо крошечных деревьев, которые издавали хихикающие звуки, словно насмехаясь над нами, и мимо коричнево-мраморных мотыльков, собиравшихся в рой. Он выглядел как единое существо – хищная кошка, размахивающая хвостом и настороженно прищурившаяся. Затем мы обнаружили мелких грызунов и перепелок, на которых можно было охотиться, и фрукты, которые можно было есть, так что мы вскоре пополнили припасы.

Пару раз я пыталась заговорить с Викой, но, как только я пыталась спросить о том, что с ней случилось, она сразу же закрывалась. Тем сильнее я удивилась, когда она неожиданно спросила меня:

– Что ты видела в горе?

Я не хотела об этом рассказывать, но теперь должна была это сделать, потому что тогда ей тоже придется открыться мне.

– Я лежала под камнями. Сначала в пещере, а затем на рыночной площади, будто нарушила законы о магии и должна за это умереть под грудой камней.

Ее карие глаза расширились от ужаса.

– Этого я и боялась. Лэйра, что, если эта гора показывает будущее?

Я покачала головой.

– С чего бы? Что случится в будущем, каждую секунду определяется заново.

– И все же мы переместились во времени с помощью заклинания Аларика. Но и это должно быть невозможно. Хотя это должно быть совершенно невозможно.

– И все же.

– Да. Но он не хочет повторять это еще раз, – на последнем слове ее голос сорвался. – Я спросила его, но он сказал «нет».

Меня пробрала дрожь. Я тоже тогда просила его, почти умоляла его, когда битва с тенями казалась полностью безнадежной. Он отказал. Разумеется: он уже получил то, что хотел. Зачем ему еще больше помогать нам, сейчас, когда нам больше нечего ему предложить?

– Если такой непримечательный человек, как Аларик Колэ, может рассекать время, – продолжала Вика, взяв меня за руку, – гора это точно умеет. У горы намного больше могущества, чем у человека, в распоряжении которого лишь крохи магии.

В этом, несомненно, была определенная логика. То, что моя смелая Вика внезапно так сильно испугалась, очень встревожило меня. Я обняла ее, притянула к себе и положила голову ей на плечо.

– Гора не показывала будущее.

– Ты не можешь знать наверняка. Ты считаешь, что у тебя мало шансов умереть под камнями? Это неизбежно произойдет, если кто-то узнает, что ты владеешь магией. А я? – Она безрадостно улыбнулась. – Не кажется ли тебе вероятным, что я умру родами? Что мой ребенок убьет меня, потому что я стану ужасной матерью, которая не хочет ребенка. А я ведь совершенно не хочу ребенка, я хочу чего угодно, только не ребенка! Но это не будет никого волновать, потому что это станет моим предназначением – родить мужу наследника. И все это я видела там, внутри горы. Очень четко.