Ее темное желание

Мне пришлось напрячь мышцы грудной клетки, чтобы не дать своему сердцу забиться сильнее. Потому что этот взгляд напоминал мне о том недолгом времени, которое мы провели вместе. О том Аларике, которого я – как мне казалось – знала. И мое сердце, защищенное от этого недостаточно хорошо, тоже об этом помнило.

Существо – это же не мог быть дэм, верно? – показало лапой на слово. Оно дрожало. Потом оно показало в сторону и снова на слово.

– Можем ли мы это сделать? – спросила Вика. – Помочь ему?

– Нет. – Йеро решительно шагнул вперед, и существо испуганно отпрыгнуло в кусты, затаившись среди ветвей. – Я не имею ни малейшего желания попасться в ловушку этих тварей. У нас своя цель. А это, – он указал на существо, которое продемонстрировало ему острые, как иголки, зубы, но не осмелилось высунуться из кустов, – она и есть. Оно здесь, чтобы нас задержать. А у нас и так мало времени.

Я ощутила ком в горле. Еще никогда в жизни я не отказывала кому-то, кто просил о помощи. Но никогда раньше от меня не зависела жизнь другого человека – жизнь Десмонда. Йеро был прав, и поэтому, когда он требовательно посмотрел на меня, я кивнула.

– Как мы вообще смогли бы ему помочь? – спросила я, хотя и с тяжелым сердцем.

– Возможно, увидели бы по ходу дела, – предположил Аларик, но я покачала головой:

– Это не наше дело. Я здесь по одной причине: чтобы вернуть Десмонда! Я не стану рисковать.

Но какая-то часть меня сама не верила в эти слова.

– Здесь мы можем разбить лагерь, – сообщила я, когда мы достигли просвета в лесных зарослях и как следует осмотрелись. С наступлением сумерек закрылись все светящиеся цветы, и совершенно внезапно оказалось, что лишь ветреницы в моем фонаре дают нам немного света. Пытаться с его помощью искать дорогу среди скал, расщелин и густого леса, в котором бродили неизвестно какие существа, сродни самоубийству.

– Дни здесь очень коротки, – встревоженно сказала Вика. – А луна при этом все равно каждую ночь чуть-чуть меняется.

Я посмотрела на небо, но ту его часть, которая была видна через просвет между деревьев, скрывали облака. Снова облака. Казалось, весь этот мир состоит из облаков. Я развернула карту и для Вики нарисовала на земле, какой тонкой уже стала луна над Немией.

– Осталось лишь несколько дней до новолуния, – сделала вывод она. – Нам нельзя отдыхать.

– Время Десмонда на исходе, я понимаю. Но ему не поможет, если мы от усталости свалимся с какой-нибудь скалы и превратимся в беспомощную добычу дэмов.

Вика неуверенно согласилась. Мы разделили последние остатки зачерствевшего хлеба и пару фруктов. Поев, Вика улеглась рядом со мной и через несколько минут заснула. Придет ли Аларик в лагерь на этот раз? Прошлой ночью он разбил собственную стоянку, неподалеку, но отдельно.

Йеро жевал хлеб, а я – свои мысли, и время от времени кто-то из нас вставал, чтобы добавить дров в огонь, не давая погаснуть крошечному пламени.

– Долго собираешься меня разглядывать? – пробормотал Йеро, не поднимая головы. – Спрашивай уже.

– Что это было сегодня? – Я заставила себя произнести это вопреки осознанию, что на самом деле предпочла бы этого не знать. Быстро, не давая себе задуматься об этом. – Ты знаешь, что это было, или нет? Это был не дэм.

– Нет, именно дэм. Это был…

Он запнулся. От того, что такой человек, как Йеро, с кристально чистыми убеждениями, смелый как лев, запнулся, отвечая мне, у меня волосы на затылке встали дыбом.

– Это был еще ребенок.

Этого я не поняла.

– Они… размножаются?

– Нет, Лэйра. Дэмы возникают только одним-единственным способом. В результате проклятья. Но иногда случается, что проклятому не удается отпустить все. Они утаскивают с собой того, кого больше всего любят.

Вопреки разуму цепляться за что-то – это было знакомо мне слишком хорошо. Я поспешно сменила тему:

– Он общался с нами, Йеро. Он умеет писать. Значит ли это, что дэмы… помнят о своей человеческой жизни?

В мерцающем свете костра я увидела, как исказилось лицо Йеро, словно мои слова задели чувствительный нерв.

– А ты как себе это представляла? Превращение – мучительно медленный процесс. Человеческая внешность меняется первой, и постепенно дэмы приобретают одинаковый внешний вид. А дух меняется намного позже. И только тогда они превращаются в рабов, которые служат оружием своему Повелителю.

Я прижала кулак ко рту. От одной только мысли, что эта чудовищная суть будет пожирать Десмонда заживо и он не сможет ничего с этим сделать, мне хотелось закричать. Мне понадобилось все самообладание, чтобы не выпустить этот крик на волю.

– Этот бедный потерянный ребенок, – прошептала я, уткнувшись в костяшки пальцев. – Он еще помнит себя достаточно хорошо, чтобы уметь писать, но речь ему уже не дается.

– Аларик правильно сделал, что его отпустил, – произнес Йеро. – Это было единственное человечное решение.

Глубокое сожаление, с которым он это произнес, дало понять, что он адресует этот упрек прежде всего самому себе. Он точно так же был не в силах помочь этому существу, как и Аларик. Даже он.