Ее темное желание

Моим первым побуждением было утешить, успокоить ее, сказать, что этого не будет. Вика никогда не позволит мужчине заставить ее сделать что-то, что настолько ей не по душе. Но насколько реалистичны мои мысли? Может быть, это наивные представления ребенка, которым я была, когда покинула двор? Вика иногда рассказывала мне, что с каждым годом родители давили на нее все сильнее. И я слишком хорошо знала немийцев. Нужно исполнять ожидания, которые на тебя возлагает семья, особенно если ты женщина. Родители не примут, если их единственная дочь откажется от замужества и материнства. Насколько ее собственное мнение будет важно при выборе мужа? Сколько в мире богатых или политически влиятельных мужчин, при этом столь же способных на уважение, как Десмонд?

– Еще этим летом, – тихо сказала Вика, – приедет первый претендент. Богатый старик из Эшриана, его первая жена оказалась бесплодной. Мама считает, что это прекрасная идея, потому что там есть женщина, которая возьмет меня под свое крылышко. Мне, – с каждым словом в ее голосе становилось все больше горечи, – не останется ничего, кроме как забеременеть и заботиться о драгоценных детках. Разве это не жизнь мечты?

Для Вики это был кошмар. Несколько секунд я была слишком потрясена, чтобы отвечать. Прошла гнетущая вечность, прежде чем мне удалось изгнать из своих мыслей картины, которые нарисовала Вика. Гора показала ей это?

– Если ты не хочешь ребенка, никто тебя не заставит. Есть средства – в самом худшем случае мы позаботимся о том, чтобы этого не произошло.

До этого не должно дойти. Этот эшрианец должен отправиться домой без невесты или, лучше всего, так и остаться по ту сторону гор.

– Меня накажут, – прошептала Вика. – Гора показала это мне. Я не хотела ребенка, и за это меня наказали.

Я крепко прижала ее к себе и погладила по туго заплетенным волосам.

– Что ты видела? Расскажи мне. Станет легче, если ты поделишься этим.

С трудом сглотнув, она заговорила:

– Я была беременна. Ребенку уже давно пора было родиться. Я почувствовала боль и закричала, но я не хотела этого ребенка! Акушерки убеждали меня, что я должна наконец родить, что это мой долг. Но между ног выходила лишь кровь, все время лишь кровь. Родители смотрели на меня, и муж тоже находился рядом. Им нужен был этот ребенок, но он никак не выходил. Только кровь. Я больше не могла кричать. Я стонала, плакала и кровоточила. Пока они все не отвернулись, сказав, что я не смогу. Что я не настоящая женщина. Бесполезная. Осталась только мать. Я умоляла ее помочь мне, сказать, что я должна сделать, но она лишь повторяла: «Ребенок, Викарай, роди нам ребенка!» В какой-то момент она ударила меня, Лэйра, и я так сильно плакала и умоляла, потому что вытекало все больше крови, но она не прекращала. Она рявкнула на меня, что я могу это сделать, просто не хочу. Потому что я упрямая и эгоистичная и я убила ребенка. Она сказала: «Ты это заслужила, Викарай, что теперь ты лежишь в собственной крови. Ты заслужила смерть, потому что ты всех разочаровала». А потом… потом я умерла.

Иногда я видела Вику плачущей. Слезы гнева, когда ей не удавалось что-то, что было для нее важно, или неудержимые слезы, когда ей было больно. Но никогда она не плакала так отчаянно, как сейчас.

– Это был лишь сон, – прошептала я, гладя ее по спине. – Просто кошмарный сон. Ужасный сон, больше ничего. Этого не произойдет. Гора не показывает будущее. Она показывает, чего ты боишься.

– Откуда тебе это знать, Лэйра?

– Потому что я лежала под этими камнями, но не умерла. Кто-то спас меня, Вика, не дав мне умереть. И это был дэм.

Глава 20

Лэйра

Чем глубже мы забирались в лес, чем чаще перед нами вспархивали птицы. Мы уже привыкли к тому, что насекомые и мелкие зверушки шныряют между корней. При этом однажды я услышала треск в кустах, от которого у меня по непонятной причине по затылку пробежали мурашки. Я прошла дальше, прислушалась, ожидая, что что-то прыгнет на нас сзади. Но ничего не произошло. Только снова послышался шорох.

– Там что-то есть, – прошептала я на ухо Йеро.

Он не стал осматриваться, только прислушался, когда мы двинулись дальше.

– Скоро стемнеет. В этой части мира день длится недолго.

– В этих краях тьма шныряет в кустах и следует за нами?

– Вряд ли это вероятно. Но она делает глаза слабыми, а уши – пугливыми.

В этом что-то было. Мы пошли дальше. Но потом я снова услышала треск, остановилась, чтобы прислушаться, и посмотрела на Йеро.

– Я это слышал, – тихо сказал он. Вика схватилась за мюродем, но Йеро едва заметно покачал головой. – Если бы опасность была, на нас бы уже напали.

– Мне нравится этот оптимизм. – Наверное, это прозвучало иронично, но я была совершенно серьезна.

Некоторое время шорох сопровождал нас, то приближаясь, то снова удаляясь. Я сомневалась, что это какое-то мирное существо, и, как и Вика, держала мюродем наготове.

– Где только шляется этот Аларик? – спросила я, не ожидая ответа. – Ему не стоит думать, что мы станем искать его, если он заблудится, или спасать его, если кто-то на него нападет.