Эффект безмолвия

Тем временем на голубых экранах, словно по-пляжному яркие воздушные змеи, взвились вести о мировом экономическом кризисе. Стоило открыть любое окно в мир, будь то газета или Интернет, как змей, разрисованный опытными журналистами и редакторами, тут же привлекал внимание. Жители маленького нефтяного города включали телевизионные приемники, вчитывались в страшные предсказания с тревогой, и каждый ощущал на шее новостную петлю.

«А что, если будущее определяется преобладающими в обществе мыслями? – опять обдумывал происходящее Алик. – Что, если судьба откликается на ожидания, если разрыв между реальностью и мыслью не настолько велик? Тогда есть доля правды в сказочных заклинаниях. А чем не заклинания несутся из телевизионных приемников? Заклинания, направленные на общество.

Чем уникальнее мышление человека, тем опаснее выводы, которые могут быть сделаны из его открытий. Выводы – как предметы использования. Заходя в мир знаний, каждый выносит из него сообразно своему мышлению: жаждущий просвещения – свет; жаждущий алчности – умение нажить богатство; жаждущий убийства – более совершенные способы убийства; желающий лечить – талант врачевателя; жаждущий власти – совершенные способы угнетения и обмана…

Слепота науки и культуры, раздающей знания, делает человека похожим на больного, у которого в крови постоянно борются вечно прогрессирующий вирус и антитела к нему.

Вот и знания о финансовом кризисе пришли в маленький нефтяной город, как странный сон, в который погрузился Алик…

ГВОЗДЬ В ГОЛОВУ

«Чем больше человек спит, тем больше радуются его инстинкты, тем меньше работы для разума».

Квашняков явился, словно из ниоткуда. Он остановился перед Аликом, торжественно и напыщенно в царственной позе, входившей в необъяснимый контраст с его клоунским лицом, измазанным то ли мукой, то ли чем-то белым, как мука. Эмоции на его лице-маске отсутствовали. Он явился, чтобы вымолвить одну единственную фразу:

– Сильное представление!

Восклицания в интонациях не было, но восклицательный знак напрашивался, поскольку Квашняков, заклятый враг Алика, решился на похвалу, стоя перед ним в смешном виде.

Тон Квашнякова выражал скорее усталость и затаенную тоску по настоящему интересным для людей произведениям. Все ж, Квашняков сам был поэтом, сам сочинял, но чиновничья работа делала его произведения выхолощенными и приземленными, проходящими мимо человеческой жизни, наполненной борьбы с такими, как он.

Но уже спустя две недели Алик знал – гвоздь в голову – именно такая казнь ему предстояла. Он не был первым в череде людей, подвергнутых этой казни. Он видел других, которых укладывали в какие-то стальные рамочные приспособления. Те ложились, и их жизнь завершалась. Такая же клетка с гвоздем для головы ждала и Алика.

«Уйти, только уйти, полностью исчезнуть, – эта мысль запульсировала в его голове. – Сменив фамилию, затеряться в городах России, чтобы рука Хамовского не достала. Другого пути нет».

Он шел по знакомому проспекту вместе с Мариной и своей матерью и боялся им сказать о будущем…

Алик проснулся из-за телефонного вызова.

– Извините, что ночью, – проговорила Слоникова. – Но только вспомнила: звонил Муфтий, возмущался, что в нашей бегущей строке – ошибка.

– Ты исправила? – спросил Алик.

– Да, – ответила Слоникова

– Чья ошибка? – спросил Алик, не понимая, зачем его разбудили, если ошибка исправлена.

– Строку набивала Косаченко, – заложила Слоникова. – Вы знаете, что они тут вытворяют?

– Нет, – сознался Алик. – Я редко бываю на телецентре.

– У Туза был день рожденья…, – принялась рассказывать Слоникова, и Алик понял, что именно за этим она и звонила. – Они все перепились. На следующий день Задрин звонил на телецентр и говорил, что если будут спрашивать, где Туз, скажи, что утром приходил, а затем ушел, где находится – не знаю. Он прогулял весь день, а тут бутылок мешок. Уборщица выносила. Часть в шкафу осталась недопитая, а сегодня и их уже нет. Я на работе никогда не пью. Они тут допили все вместе с Косаченко и строку переврали.

– Хорошо, я разберусь, – ответил Алик, положил трубку и опять уснул.

СНИЖЕНИЕ БЮДЖЕТОВ

«Тот, кто выше, неудобен низшим тем, что может наложить…»

Совещание по снижению бюджетов проходило напряженно. Хамовский силой своей власти, помноженной на силу большинства депутатов, снизил бюджеты отдельных организаций во имя сохранения бюджета администрации маленького нефтяного города. Да и какой человек полезет в свой кошелек, если можно безнаказанно рассчитаться из чужих? Но Алик на всю эту, как он считал, комедию с урезанием бюджетов смотрел с иронией, поскольку обычно в конце каждого года депутаты выделяли всем дополнительные деньги и закрывали финансовые дыры.