Эффект безмолвия

– Я же все знаю, – повеселел Супов. – Я с ними пил и гулял, они ж все говорили и они хотят меня кинуть и остаться у власти! Вот йух им ьдялб. Я с тобой никого не допущу до власти.

– Ну да? – недоверчиво повторился Алик.

– Считай, что уже депутат, на йух. Гарантирую, – пообещал Супов. – Я от своих принципов никогда не отойду. Единственное прошу, со мной в прямой контакт не входи. Ты подвел Сапу в свое время. Каждое твое движение, каждое твое общение… Лизадков тебя вычислил. Этот еухплет, этот ьдялб бандит. Это самый большой хапуга в этом городе.

– Давайте не по телефону, – предложил Алик.

– Я не боюсь, – завелся Супов. – Пусть подслушивают, ьдялб…

«Странная реакция на фоне боязни личных встреч, – оценил Алик. – Может он сам – подставной. Может ему надо, чтобы о телефонном разговоре стало известно, чтобы к нему изменилось отношение со стороны Хамовского, и он получил свои деньги. Это более вероятно, чем предложение захвата власти».

– … пошли они на йух, – облегчал душу Супов. – Просто, когда людям делают добро, а тебя кидают ьдялб, это ьдялб неприлично. Просто, когда я узнал, что они тридцать семь миллионов ьдялб хапнули…

– Что за тридцать семь миллионов? – спросил Алик.

– Тридцать семь миллионов это то, что счетная комиссия выяснила, что в лице Лизадковых, разных еухплетов, получили и подставили уважаемую мною Горилову, – сказал Супов. – Они не только по десять-двадцать зарплат получали,… и таких идиотов, как я и ты. О-о-о-о!!!

Супов перешел не неестественный визг:

– Пятьдесят шесть миллионов. Пятьдесят шесть миллионов!!! Они положили себе в карман по тридцать, по сорок зарплат! Замы, помы, разная атеух. Ты ьдялб ни яух не знаешь?!

– Не знаю, – сознался Алик.

– Ну ты ьдялб – пацан, – заключил Супов. – Я хочу выиграть выборы, чтобы не было этих педерастов, бандитов, жуликов, этих еухплетов, как ты писал в своей книге, а ты правду писал. Спасибо тебе. Ты же ведь их боялся. Они меня тоже кинули. Но, Алик, ни один йух не должен знать об этом разговоре. Иначе нас раздолбают.

В трубке заплескался быстрый сигнал. Многие люди вспоминают о родных, друзьях и об истине, только, когда им плохо. Они не могут уснуть, слыша чавканье из-под соседнего одеяла.

СТЕБЛИ НЕРАВЕНСТВА

«Уравнение не будет уравновешено, если неизвестное не желает определения и наделено властью».

Неравенство естественно для всего и определяется предназначением и питанием. Земля вращается вокруг Солнца, а не наоборот. Дерево в теплом климате куда пышнее, чем на Крайнем Севере. В человеческом обществе возникает особенный компонент питания, формирующий неравенство: общество само дает право и силу отдельным личностям на то, чтобы у него отобрать и защищает эти права. Незыблемость власти низкого общества заключена в том, что, передав власть человеку, люди отдают этому человеку механизмы достижения и удержания власти. Умный человек это сразу сообразит, например, такой как глава маленького нефтяного города Хамовский.

Человеческие законы, в отличие от природных, не действуют, а применяются. Яблоко Ньютона в человеческих отношениях падает в зависимости от правосознания судьи, прокурора, чиновника в любом направлении и с любой скоростью. Это и определяет дефекты общества.

Если в природе яблоко падает с ускорением 10 метров в секунду за секундой, то по законам человеческим в одном кабинете оно может не падать вовсе, в другом – падать мощно, пробивая железобетонный пол, в третьем – улетать в небо, ломая не менее железобетонный потолок. Поэтому естественен страх перед властью человека, живущего в низком обществе. Уже за порогом дома его ждет неопределенность и непредсказуемость.

Всем понятно, что законы человеческие должны действовать неотвратимо и точно, как законы физические. Яблоко должно падать одинаково быстро. Но как это сделать? И опять же секрет известен.

День не может договориться с ночью. Силы не должны договариваться и пожирать друг друга – задача государства – поддерживать равновесие. Как в природе. Тепло уравновешивается холодом.

Следующий принцип жизни – все должно разрушаться. Постоянно только непрерывное движение. Вода не ищет смысла, она течет.

Житель маленького нефтяного города не уверен, напуган, потому что, столкнувшись с проблемой, он вынужден обращаться не к движению, а к искусственной договорной незыблемости – власти. Блаженна только здоровая молодость, не заходившая на территорию человеческих законов. Она не видит яблок, которые, оторвавшись от дерева, улетают в небо, а если и видит, то чтобы не сойти с ума, отворачивается, становится на голову или смеется над увиденным.