Египетское метро

Лектор запросил пятьсот, несколько опешивший от такого нахальства Тягин дал триста. Да, момент был неприятный, но к этой трате Тягин был готов. Как-то это носилось в воздухе. Он бы дал и все пятьсот, если б не страх выглядеть совсем уж доверчивым дурачком. Кроме того, что он был не жаден и с деньгами расставался легко, в нем еще был странный прагматизм: любой самой безнадежной на первый взгляд трате он легко находил объяснение и усматривал в ней пользу. Да хоть – жизненный урок, обучающую ошибку. Он просто не мог заставить себя думать, что деньги потрачены зря. И вполне искренне не помнил ни одного такого случая за всю жизнь. Не мудрено, что он и тут быстро нашел оправдание: да он от безделья потратил бы за это время гораздо больше. Ходил бы по вечерам по каким-нибудь дурацким кабакам, глядишь, еще в казино бы сунулся. Да и расположение незнакомых людей, готовых его принимать почти в любое время, разве того не стоило? И всё же что-то неприятное в нем шевельнулось. И вот в связи с этим что-то как будто новое у него шевельнулось к Даше. Хотя какая тут могла быть связь?

После разговора с ней Тягин позвонил Хвёдору.

– Слушай, я тут вспоминал нашу с тобой поездку и подумал: а ведь ничего конкретного от твоей Глафиры мы не услышали, одни общие фразы. Карма, коридор возможностей и прочая муть. Ну хорошо, не муть, извини. Но всё равно определённости как-то маловато, согласись. Давай еще куда-то сходим. Подтвердится – хорошо, нет – так, может, что-то другое услышим. Что скажешь? Тут какой-то ясновидец появился, возле Староконного. Говорят, предсказывает довольно точно. Слышал о таком?

– Что-то слышал. Не помню.

– Знаешь, что он живёт в свинарнике?

– В каком смысле?

– В прямом. Со свиньями. Как свинья. Юродивый. Может, сходим на днях?

После паузы Хвёдор спросил:

– А если я не один приду?

– А с кем?

– С одним человеком.

– Я понял, что не с собакой. С каким человеком?

– С одной женщиной.

– Она тоже собирается в этом участвовать?

– Может быть.

– Да пожалуйста! Но только платить за нее будешь сам. Сразу говорю, удовольствие не из дешевых. Тебе я готов оказать такую услугу, но и всё.

– Я думал, это бесплатно.

– Сейчас нет ничего бесплатного, Федя.

– Просто ты сказал: юродивый, живет в свинарнике... Он что, за деньги это делает?

– Он нет. Но свинарник приходится чистить, а свиней кормить. Людям, которые этим занимаются, надо платить. Понимаешь?

– Я подумаю, перезвоню.

– Думай.

Тягин готов был дать голову на отсечение, что Хвёдор сейчас звонит Глафире. Ну, насчет нее он был спокоен, там всё было схвачено. А вот женщина… Уж не тут ли таилась причина несговорчивости Хвёдора. Уж не собирался ли он ехать в Москву не в одиночку?

Хвёдор перезвонил через полчаса и сказал, что позвонит на неделе и назначит точный день.

– Договорились, – согласился Тягин. – Так ты будешь сам или как?

– Сам.

И все-таки у Тягина оставалось опасение, что Хвёдор приволочет свою подругу. Желания корпеть над еще одним текстом у него не было, да и какого черта? Он позвонил человеку-свинье и попросил, чтобы тот, если Хведор заявится со спутницей, специально выбрал на свое усмотрение из «Одиссеи» что-нибудь нелестное или обличительное касательно женщин. А может быть, и устрашающее.

– Я могу про казнь неверных рабынь Одиссея, как их на канате вешают, – предложил свинья. – Подойдет?

– Вам виднее.

– Или как Цирцея в свиней превратила…

– Тоже можно. Но это если она придет. И что-нибудь одно.

В тот же день – он только вернулся от Майи и еще не успел раздеться – позвонила Мальта и попросилась зайти. Тягин сказал, что как раз собирается выходить (зря он, конечно, приводил её сюда), и спустился во двор. Мальта была не одна, рядом с ней стоял, нервно подергивая ногой, крепкий молодой человек в камуфляжной форме. У него были раскосые глаза и высокие изогнутые брови. Кажется, Тягину раньше никогда не встречалось такое сочетание: что-то кошачье и в то же время безмерно глупое.

– Он уже психологически готов, – сказала Мальта. – Если сейчас пойдете с нами, всё будет мирно улажено.

– Вы о чем?

– Об Абакумове. Идемте?

– Нет, конечно. А вы что, решили меня на измор брать?

– Я все-таки думала, вы хотите его наказать и помочь Тверязову.

– Послушайте, я же вам русским языком сказал: вы получили деньги, отдали расписку. Всё. Я полагаю, он потому её и не уничтожил, чтобы обезопасить себя на такой случай. Узнаю Абакумова. Так что извините. И прошу вас, в разговорах с ним не надо на меня ссылаться, хорошо?

Но Мальта была непробиваема.

– Ваш Абакумов, когда меня на вас натравливал, сделал нас с вами участниками своей аферы, – медленно и внушительно проговорила она. – Вот пусть теперь перед нами и отвечает. Если бы он с самого начала честно поступил со мной, ему потом не пришлось бы вилять перед вами и заметать следы. Вроде умный человек, а не понимаете. За всё надо платить. Вы не хотите, чтобы Тверязов получил хоть часть своих денег?

Тягин даже растерялся, не зная, на что тут сначала возразить.

– Но вы выбрали какой-то странный путь…

– Странный, но верный. Как хотите. – Она кивнула спутнику: – Идём.