Его дикое проклятие

Я удержалась от ответа. Этой принцессе определенно не хватало и многих других вещей. В первую очередь человечности. Но я бы не стала разговаривать с незнакомой женщиной о пороках семьи Аларика.

– Мы все равно не хотим находиться с детьми в этой стране в тот момент, когда принцессе придется усвоить этот урок, – продолжала Майлин, прижимая к себе младенца.

Я понимающе кивнула:

– Куда вы идете? В Лиаскай?

На ее милом лице промелькнула тень ностальгии, и ее магия вспыхнула ярче.

– Лучше не туда. Мы хотим на какое-то время отправиться в Салиен. Макки? – крикнула она затем. – Пожалуйста, принеси мне сумку с пеленками для Лилли! – Она положила ребенка на колени и принялась раздевать его.

Я не стала спрашивать, что они имеют против Лиаскай. Похоже, тут было что-то личное. Вместо этого я, повинуясь внезапному импульсу, спросила:

– Вы всегда такие смелые? Такие бесстрашные? – Не испугались Аларика, мысленно добавила я. – Вы же поняли, с кем я путешествую, так ведь?

– Все, что мы знаем, – истории.

Это сказал Лиам. Он появился у меня за спиной, совсем близко, так что я вздрогнула. Похоже, он вовсе не был таким беспечным, каким казался, и потому постоянно держался рядом с семьей.

– Истории могут рассказать нам все и ничего.

– Кто-то однажды сказал мне, – прошептала Майлин с нотками радости в голосе, – что в Лиаскай все не то, чем кажется, и…

– Не забудь упомянуть, – вставил Лиам, – что это был кто-то очень умный, тот, кто это сказал.

– Извини, пожалуйста, – она широко улыбнулась ему. – Самый безумный болтун на свете однажды сказал мне, что в Лиаскай все не то, чем кажется. И это правда. Но здесь, в Кеппохе, все еще хуже. Кроме того, Лиам верит, что вы говорите правду. Он это точно знает. Это его суперсила.

Я никогда раньше не слышала такого слова, но примерно могла представить, что Майлин имеет в виду.

– И к тому же, – Майлин улыбнулась, – я заметила, как твой спутник на тебя смотрел, когда мой шинай оказался у твоего горла.

– Твой меч?

– Я не хотела ничего дурного.

Разумеется. Мой клинок в этот момент был направлен на ее ребенка. Я сглотнула.

– Я стояла у тебя за спиной, и ты не могла видеть, насколько серьезно я была настроена. А он все видел. И я прочитала в его глазах, какие чувства вызывала в нем одна только мысль, что он может тебя потерять. – Она слегка качнула головой, и пара медных локонов, выбившихся из ее косы, упала на плечи. – И тогда я поняла, что он – не злодей, как бы он ни выглядел.

* * *

Вскоре рыба из наших запасов и пара кусков мяса из припасов молодой семьи шкворчали на огне. Макайре, держа в маленьких ручках чертовски огромный нож, искусно нарезала кубиками кусок хлеба, а затем, насаживая кусочки на палку, подносила их к огню, чтобы подсушить. Впрочем, они у нее постоянно обугливались.

– Если ты будешь держать хлеб над углями, а не над пламенем, у тебя будет больше шансов, что останется что-то поесть, – объяснил Аларик, который сидел на земле примерно в метре от ребенка.

Та посмотрела на него своими огромными зелеными глазами. Очередной кусочек хлеба тем временем догорал у нее на палке.

– Покажи мне свои чудовищные зубы.

Зубы Аларика выглядели не так уж и страшно, но все-таки он наклонился вперед и жутко оскалился на ребенка.

Даже я отшатнулась и приготовилась отвесить ему подзатыльник – нельзя же пугать ребенка!

Но малышка восторженно взвизгнула:

– Круто! А можешь громко-громко зарычать?

– Она удивительно болтлива для своих размеров, – произнес Аларик, глядя на Майлин и Лиама, одновременно согласно кивая девочке. – Это нормально в таком возрасте?

Лиам откусил хлеб:

– Совершенно не нормально. Она упорно тренировалась.

Он забрал у Майлин младшую девочку, которая снова глубоко и крепко уснула, так что ее ручки с раскрытыми ладошками расслабленно болтались. Меня восхитило, какими крошечными и одновременно идеальными выглядели ноготки.

Лиам ловко пристроил девочку между платком и своей грудью, так, что она исчезла под рубашкой, словно круглый сверток.

Макайре вскочила, проскакала вокруг огня, бросилась на землю около отца и перекатилась так, чтобы опереться спиной на его ноги. Майлин подняла брови:

– Ты знаешь, что случится, если она сейчас уснет?

– Будет куролесить полночи, – ответил Лиам и провел рукой по кудрявым волосам старшей дочери. – Ну и я вместе с ней, не переживай. Мы дадим тебе поспать.

Майлин вздохнула и вымученно улыбнулась мне:

– Сон превращается в священную ценность, когда десять раз за ночь приходится успокаивать ребенка. – С этими словами она наклонилась вбок и положила голову на колени Лиама.

Некоторое время мы молча сидели рядом, пока равномерное дыхание не выдало, что Макайре уснула. Майлин, наверное, тоже, по крайней мере, она лежала неподвижно.

– Поговорим о Королеве.

Это сказал Йеро. Его голос был тих и спокоен, и паладин тщательно скрывал, что от вида этой семьи у него, наверное, разрывалось сердце. Но мне это было видно как на ладони. Он всегда был спокойным человеком, но сегодня он буквально растворился в своем молчании. И этого мне было достаточно.