Его княгиня

— Мне плевать, следы или не следы, — губы Златы опустились на шею, прошлись легкими укусами вниз, в распахнутый ворот рубашки.

Таро судорожно выдохнул.

Ну вот что, что она творит?!! В конце концов, он тоже не каменный, хоть и маг.

Он отстранил ее от себя — но не для того, чтобы оттолкнуть. Желание быть «не одному» выло, вопило и царапало когтями израненную душу. Положив ладони на округлые груди, он покатал большими пальцами соски — Злата закусила губу и застонала, еще сильнее заерзав на нем.

— Хочу тебя, — срывающимся голосом прошептала она, — плевать, что потом.

— Хорошо. — И резко, рывком опрокинул ее на постель, подминая под себя.

Еще несколько мгновений понадобилось, чтобы скинуть рубаху — ему хотелось почувствовать кожей эту маленькую шелковую женщину, что забрала его одиночество. Руки Златы, порхая, пробежались по спине.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты весь в шрамах.

— Ты тоже, — и сжал губами сосок, неповторимый деликатес, — но это неважно. Главное — это ты.

— Та-ро, — простонала женщина.

— Да-да, золотце. Не торопись. Я привык все делать основательно.

Теперь из ее горла вырвалось рычание. Она обхватила ногами его бедра, вжимаясь, приглашая… и он не стал отказываться. Одним резким движением погрузился в нее, и едва не рассмеялся. Так хорошо и легко не было уже очень, очень давно.

Злата вскрикнула, выгибаясь под ним. Он подсунул руку под ягодицы, еще крепче прижимая к себе, и закрыл рот поцелуем. Последней здравой мыслью, что мелькнула в затуманенном мозгу, было «как хорошо, что она меня нашла».

Глава 6. Злата

Таро ушел, не проронив ни слова. Лишь коснулся губами макушки, да и то с таким выражением глубочайшей задумчивости на лице, что Злате так и хотелось снова повалить его на перину.

И повторить. Несмотря на то, что ей было стыдно — от себя самой, от того, как кричала, впиваясь ногтями в твердую спину любовника, от того, что впервые кто-то, кроме благословленного Тефом супруга, увидел ее голой, да и не только увидел, что уж там.

Злата перекатилась на живот, уткнулась носом в подушку, с наслаждением вдыхая запах чародея. Тетушка всегда твердила, что иметь любовника при живом муже — это ужасно, отвратительно и грязно. Как можно обманывать мужчину, союз с которым одобрили боги? Но, вероятно, так говорила она потому, что ее муж, дядька Ловий, сдувал в нее пылинки и даже в старости нет-нет, да носил на руках. Ну и не бил. Никогда.

Наверное, именно по этой, последней, причине Злата и не чувствовала особого раскаяния. Не у тетушки спина исчеркана розоватыми, еще свежими шрамами от розг. Не ее насиловали в грязном подвале… Да и вообще, с Таро было невероятно хорошо — так, как еще ни разу не было с Велеславом. Князь предпочитал просто брать, иноземный чародей оказался любовником, от которого просто дух захватывало.

«Немудрено, что госпожа Пустошей благоволит к нему», — подумала Злата.

И от этой мысли стало грустно и неприятно.

Вот теперь Таро и стремится в замок, к своей прекрасной госпоже. А она, Злата… Кто?

Никто, так, девка на одну ночь. И это надо понимать, а потому не забивать себе голову глупыми и несуразными мечтами. Надо сказать спасибо, что Таро и ее тащит в замок, чтобы исцелить и дать возможность родить ребеночка. А это — великий дар, и глупо, почти безумно рассчитывать еще на что-то.

Вздохнув, Злата села посреди смятой постели и огляделась. Наступившее утро не было солнечным, за окном плавала серая хмарь. Она рассеянно оглядела опочивальню, потом и вовсе поднялась, прошлась по теплому полу. Потянулась. Тело полнили легкость и сила, каких Злата уже давно в себе не ощущала. Ей даже казалось, что если забраться на конек крыши и прыгнуть — не упадет, а распахнет незримые крылья и полетит. Над городом, над заснеженным лесом, к ярко сияющему диску братца-Тефа.

«Ну что за глупые мысли?» — укорила себя Злата, — «как маленькая, ей-ей».

В этот миг кто-то робко постучался в дверь. Злата невольно сжалась — Таро вряд ли стал бы стучать — затем подхватила простыню, завернулась в нее как гусеница в кокон, крикнула:

— Входите!

Внутрь мышкой скользнула девочка лет десяти в нарядном вышитом сарафане. Она прижимала к груди ворох одежды. Поглядела на Злату голубыми озерами глаз и сказала, протягивая свою ношу:

— Вот, дядя Ратибор передал. Велел сказать, что ждут тебя к завтраку, раз уж хворь отступила.

— Благодарю, — Злата благодарно склонила голову, принимая одежду.

Девчонка развернулась — и только и слышно было «топ-топ-топ» деревянных башмачков по лестнице.

«Ну что ж, к завтраку, значит, к завтраку», — подумала женщина и начала одеваться.

Нырнула в тонкую нижнюю рубаху, вышитую по вороту васильками, затем облачилась в длинный, в пол, сарафан. Пожалела о том, что волосы короткие — а то заплела бы косу в руку толщиной, то-то была бы красавица… Башмаки оказались дорогими, шитыми из мягкой кожи, но чуть великоватыми. Злата еще раз осмотрела их придирчиво — не хотелось носить чужое — но пришла к выводу, что они совершенно новые, нигде даже не потертые.

«Ну и ладно».