Его одиночка

После похорон я встречалась с ними во сне лишь однажды, когда моя жизнь находилась на перепутье. Дима только-только ушел, я осталась на руках с маленьким ребенком. В душе хаос, в голове бардак. Тётя Галя поддерживала меня в тот сложный период, но внутри я ощущала лишь выжженное поле. Я должна была учиться жить заново. Родители в моем том сне так же, как и сейчас улыбались. Я понимала, что их нет в живых, но это не мешало моей радости. Мама и папа вывели меня из темного дремучего леса, в котором мы встретились.

Это был всего лишь сон. Люди, ушедшие за грань, никогда не возвращаются. Это всем известно. Мой истощенный организм нуждался в поддержке и отдыхе и мозг сам себе создал комфортные условия. Позже моя жизнь наладилась. Я сделала для этого всё, что было в моих силах.

Теперь я вновь встретилась со своими родителями. А раз это случилось, значит, я вновь нахожусь в жутком состоянии. Неожиданная встреча с Димой буквально снесла меня с ног, швырнула с устойчивого фундамента гармонии в бездну позабытого хаоса. В этом странном кошмарном сне, где всё происходило словно в замедленной съемке, родители помогли мне выбраться из чужой ванной комнаты. Я перешагнула порог и почувствовала под босыми ногами влажную мягкую траву. Кровь исчезла, та странная темная субстанция, что напоминала смолу — тоже.

Я глубоко вздохнула свежий прохладный воздух и резко проснулась. Рядом мирно спал Лавр. Мы были дома, в нашей спальни. Между нами тихо посапывала Яна. Обрывки воспоминаний, что касались нашего визита к тёте Гали, всё быстро расставили по местам. Я с дочкой пробыла у него ровно до того момента, пока за нами не приехал Лавр. Старушка ничего не знала о возвращении Димы. Так было даже лучше. Если бы она располагала подобной информацией, то всё сама рассказала Лавру, потому что знала, что я не смогла бы открыть ему такую правду. Возможно, стань тётя Галя посредником, вся ситуация быстро разрешилась. Но это было мое испытание. Только я должна перебороть свой животный страх и сделать тот самый шаг на мягкую влажную траву из сна.

Отбросив край одеяла, я испуганно посмотрела на свои ноги. Всё было чисто. Маленькая жизнь под моим сердцем продолжала незаметно расти и крепнуть. Сейчас это самое главное. Мысленно отгораживаясь от ночного кошмара, я бесшумно встала с кровати, накинула на плечи кардиган Лавра и на носочках ушла на балкон.

Ночь была холодной и этот холод сейчас как никогда прежде помогал мне. Я должна успокоиться и остудить свои мысли. Черное небо было практически чистыми. Звёзды таинственно мерцали, полная луна то появлялась, то вновь скрывалась за небольшой тучкой.

Крепко схватившись за бортик балкона, я глянула вниз, затем вновь подняла лицо к небу.

— Я должна всё ему рассказать, — прошептали мои губы. — Я должна полностью довериться Лавру. Он имеет полное право знать всё.

— Что «всё»? — раздался за моей спиной родной голос, а через секунду большие сильные ладони сжали мои плечи. — Что я должен знать, Майя? Что ты скрыла от меня?

35

Лавр застал меня врасплох, но так было даже лучше — отсутствовало время для того, чтобы в сотый раз всё переосмыслить и испугаться. Я повернулась и столкнулась с сосредоточенным и немного прищуренным взглядом лазурных глаз. Лавр изучал мое лицо и терпеливо ожидал ответа на поставленный вопрос.

Я прекрасно понимала, что он заметил мое скверное состояние еще тогда, когда мы были у тёти Гали. Но Лавр благоразумно решил не давить на меня, поэтому никаких расспросов с его стороны не последовало. Единственное, о чем он спросил, так это о моем самочувствии. Я ответила, что со мной всё в полном порядке, но сомнение во взгляде Лавра всё равно осталось. Очевидно, что рано или поздно он бы всё равно потребовал от меня правды. И это справедливое желание.

— Майя? — тихо обратился ко мне Лавр.

Я плотней укуталась в его кардиган и поджала губы. Нужно просто выдавить из себя первое слово, а потом всё само собой преобразуется в предложения, а предложения — в рассказ. Просто сделать первый шаг, произнести первое слово всегда так невыносимо сложно. Но я ведь со многим уже успела справиться, ведь так? Неужели не справлюсь с ответом?

— Дима вернулся, — воздух колючим комком вырвался у меня из горла вместе с кратким ответом.

Лицо Лавра осталось прежним, даже взгляд ни капли не изменился. Когда надо он умеет блестяще владеть собой и это меня в Лавре восхищало. Я бы тоже хотела научиться подобной невозмутимости, но уже, наверное, поздно браться за изучение такое сложной науки.

— Идем в дом, — строгим тоном произнес Лавр. — Здесь слишком холодно. Ты можешь заболеть, — он взял меня за руку и уверенно повел прочь с балкона.

Мы обосновались на кухне. Лавр заварил мне чай, бросил в чашку ломтик лимона, как я любила. Себе же сделал кофе. Некоторое время мы молчали, и я не сразу поняла, почему вдруг между нами возникла такая затяжная пауза. Делая неторопливые глотки чая, я смотрела в окно, что выходило на детскую, построенную специально для Яны, площадку. Лавр уже после переезда мне признался в этом.